Из цикла «О нашем, еврейском», темы: Самопожертвование, Реувен Пятигорский, Любовь к ближнему
Рав Деслер пишет: «Мне рассказывали об одном случае. Во время войны молодые муж и жена потеряли друг друга. Причем крохотный сын, в котором оба души не чаяли, остался с отцом. Прошло больше десяти лет, прежде чем они встретились. Как все эти годы мать тосковала по ребенку! Но вот удивительное дело — мать, найдя их, почувствовала, что перестала любить сына. За время разлуки мальчик подрос, превратился в юношу — и она не узнала в нем маленького ребенка, образ которого постоянно носила в своей памяти. К этому юноше она уже не испытывала никаких особенных чувств, он стал для нее чужим, ей надо было заново к нему привыкать. Что касается любви отца к сыну, то она только усилилась. Мать продолжала тосковать по ребенку, оставленному в прошлом, а этого, настоящего сына продолжал любить тот, кто вырастил его, заботился и спас… Общее правило гласит: когда ты теряешь возможность давать человеку, вкладывать в него что-то свое — заботу, участие, — тогда, считай, ты его потерял. Но когда продолжаешь ему давать — тогда не теряешь, а наоборот, сильнее к нему привязываешься. Это “привязывание” и является по существу любовью». Так написал рав Деслер.
Вся проблема в том, что это врожденное качество, обозначенное нами как умение «давать», скрыто в человеке, с рождения не обозначено внешне, — его еще надо развить, выявить. Иногда оно проявляется с легкостью, — по отношению к родным, например. Иногда его трудно обнаружить, — по отношению к другим людям. Инстинкт самосохранения требует от человека экономно относиться ко всем жизненным ресурсам, не разбрасываться ими. Он скуп на любовь к людям, которые находятся на периферии круга его знакомств и привязанностей. Как правило, он равнодушен к ним. Но искра самопожертвования требует от него прямо противоположного: участия и любви.
Короче говоря, человек делит мир на «своих» и «чужих». «Своих» он любит, готов поделиться с ними собой и тем, что имеет. С «чужими» делиться труднее. Однако Тора вменяет ему в обязанность: «Полюби своего ближнего». Т.е. знай, что любой человек, даже самый далекий он и есть твой ближний, свой, которого ты обязан полюбить. Вот здесь и лежит решение проблемы. Сделай из «чужого» «своего». Отдай ему часть себя. И тогда ты его полюбишь. В прошлом ты отделял его от себя, он был тебе далек. И естественно возникал вопрос: как я могу его полюбить? Теперь, после того как он обладает частью тебя (ведь ты что-то сделал для него, проявил себя в нем), он стал тебе ближе, он стал для тебя — в той или иной степени — «своим». И чем больше людей будет охвачено этим кругом приближения, тем больше любви почувствует человек. Заповедь «полюби своего ближнего» становится для него выполнимой, естественной и привычной.
Сказано «как самого себя». Не в смысле поэтического образа, а конкретно и практически. Ровно в той же степени! Ибо начинаешь испытывать в своем сердце чувство единения с другими людьми. Сначала они становятся «своими», затем они становятся «тобой». Он как я! Он и есть я! Только в другом теле, с другими задатками и качествами, в других жизненных обстоятельствах и условиях.
Умение давать заложено в каждом. Для проявления и реализации этого умения требуются определенные усилия. В награду мы получаем любовь. Так проявляется великое правило Торы.
* * *
Рассказывают о раве Йеошуа Лейбе Дискине (он же Брискер Ров, 1817—1898, Бриск, Иерусалим), что он необычайно ревниво относился в заповеди «возлюби ближнего». Причем его любовь не являлась чисто умозрительным чувством, она выражалась в практических действиях: больше всего он боялся обидеть, задеть другого еврея, заставить его пережить хотя бы одну неприятную минуту. Рав Брискер по-настоящему уважал всех. Вот одна из историй о нем. Каждый вечер после окончания субботы в доме рава проводился урок по недельной главе Торы. Приходящим прямо на уроке давали по стакану чая. Вместе со всеми пил чай и рав Дискин. Однажды человек, готовивший чай, ошибся и во все стаканы вместо сахара положил соль. Причем раву он щедро насыпал три полных ложки! Так случилось, что первым пригубил чай именно рав. Он отпил маленький глоток — и не поморщился, продолжая урок как ни в чем не бывало. Никто ничего не заметил. И только сидевшая в дверях жена рава, почувствовав какую-то странность, тут же встала и бросилась на кухню. Там служка разливал последние стаканы, методично опуская в каждый по ложке чего-то белого; он тоже слушал урок, доносившийся из комнаты. Вместо сахара перед ним стояла соль! Жена рава побежала обратно и стала быстро собирать стаканы со стола… Уже потом рав объяснил, почему он никак не отреагировал на соленый чай: «Я не нашел в себе силы обидеть того, кто по ошибке приготовил угощение для всех. Для него это было бы ударом!»
Рав Замир Коэн,
из цикла «Тора и Наука»
Археологи нашли документы, подтверждающие слова Торы об освобождение евреев из египетского рабства и о чудесах, связанных с этим событием!
Нахум Пурер,
из цикла «Краткие очерки на тему недельного раздела Торы»
Краткие очерки на тему недельного раздела Торы. Бо
Рав Гедалия Спинадель
Рав Александр Кац,
из цикла «Хроника поколений»
Существует несколько мнений относительно того, сколько лет евреи пробыли в Египте. Рабство начиналось постепенно.
Дон Ицхак бен-Иегуда Абарбанель,
из цикла «Избранные комментарии на недельную главу»
Рав Моше Вейсман,
из цикла «Мидраш рассказывает»
Восьмая Казнь
Рав Гедалия Спинадель
Творец укрепил сердце фараона, чтобы тот не отпускал евреев. Почему Он стал это делать именно после шестой казни?
Рав Ицхак Зильбер,
из цикла «Беседы о Торе»
Рав Ицхак Зильбер о недельной главе Ваэра
Нахум Пурер,
из цикла «Краткие очерки на тему недельного раздела Торы»
Краткие очерки на тему недельного раздела Торы. Ваэра
Рав Моше Вейсман,
из цикла «Мидраш рассказывает»
Фараон пожалел, что отпустил сынов Израиля.
Рав Элияу Ки-Тов,
из цикла «Книга нашего наследия»
Великая суббота • Гафтара Великой субботы • Память о чуде • Еще несколько слов о Великой субботе • Обычаи Великой субботы • Десятое Нисана • Временное и постоянное
Рав Ицхак Зильбер,
из цикла «Беседы о Торе»
Беседы на тему недельной главы Бо