Законы Сдома. Ваера

«А Лот сидел у ворот Сдома» (19:1). Рав Галинский говорил следующее.

Грешники были и раньше Сдома, и после него, но жители Сдома вызвали особый гнев. Почему? Потому что у них были особые принципы, оправдывавшие их поступки, и они установили их в качестве системы законов. Они узаконили мерзости, и это было самое ужасное.

Припоминаю, как давным давно мне позвонил рав одного района на севере Тель Авива. Он рассказал мне, что в его районе есть один человек, который знаком со мной — мы были с ним вместе с Сибири. Он создал плохой прецедент: открыл продовольственный магазин в святой шаббат. Рав обратился ко мне, вдруг я смогу повлиять на него.

Я поехал туда, и тот человек был рад меня видеть. Я говорил с ним, но слова не помогли. Однако свое дело я сделал. Что еще можно было предпринять?

Прошло некоторое время, и рав снова позвонил мне и позвал меня срочно приехать. Что на этот раз? Ситуация перешла все границы. Тот человек не только открывает магазин в шаббат, но и рекламирует свое молоко, будто его кошерность одобрена самим этим равом. Но ясное дело, никакого одобрения не было.

Это и в самом деле переходило все границы! Я приехал и сказал ему: «Послушай, ты показал со всей решимостью, что не соблюдаешь законы между человеком и Всевышним, но только законы между людьми. Но как можно доставлять неприятности раву, который на самом деле не давал подтверждения кошерности, и так обманывать покупателей, полагающихся теперь на фальшивое подтверждение? Ведь это несправедливо к людям!»

И что тот ответил?

«Кошерность и в самом деле одобрена этим равом. Я спросил заведующего миквой, и мне сказали, что миква находится под надзором рава. Каждое утро, прежде, чем там меняют воду, я беру оттуда несколько ведер и разбавляют ими молоко».

Брррр….

Разбавлять молоко водой — это само по себе обман, а когда это такая вода — ужас! Но он считает, что прав, и уверен, что не сделал ничего плохого!

Можно ли не разгневаться?

Когда ангелы пришли разрушить Сдом, они увидели Лота сидящим у ворот. В тот день жители Сдома назначили его судьей (Раши 19:1). Удивительно: пятьдесят лет этот город стоял, а именно в тот день, когда Лота назначили судьей, был разрушен? Казалось бы, с таким праведным судьей, как Лот, у них были шансы улучшить свое поведение.

Прежде, чем дать ответ, расскажу историю, которая когда-то произошла со мной.

Когда русские взяли под контроль Литву, они запретили ешивы, закрыли школы Талмуд Тора, запечатали миквы. Но запретить отдельным людям исполнять законы своей религии они не могли. В Новардоке, как вы знаете, нас воспитывали поступать по правилу: «Пусть не стыдится человек тех, кто насмехается над ним, когда он служит Б-гу». Это как пустить стрелу в глаза Сатана. И потому я вышел на улицы города в нитями цицит, выпущенными наружу.

И вот, Сатан пришел. Меня остановил полицейский: «Что это за нити?»

«Это одежда евреев», — отвечаю я. В России есть свобода вероисповедания.

Глаза его испускали молнии: «Свобода вероисповедания — дома. Ходить так по улице — это провокация, это пропаганда религии. Это антиреволюционная деятельность!» Это было словосочетание, заставлявшее трястись от страха в те дни. «Паспорт».

Вот, пожалуйста. Я был беженцем из Польши, у которых не было паспортов. Это было уголовным преступлением, способным причинить большие беды.

«Иди со мной, в полиции расследуют». И там они найдут, что я ученик ешивы и не работаю. «Паразит» по их определению. Еще одно преступление… Но что я мог поделать? Если уж пропал — то пропал.

Мы идем, а все отходят в сторону, словно мы прокаженные. Никто не хочет связываться ни с полицейским, ни с арестованным.

Пока мы шли, я достал из кармана два рубля и протянул полицейскому.

«Очень хорошо», — процедил он ядовитым голосом, — «Пропаганда религии на улице, нет документов, да еще и попытка подкупа полицейского при исполнении им обязанностей. Продолжай так, и до могилы недалеко!» Он ускорил шаги, подходя к отделению полиции. Когда мы войдем туда, я пропал — ситуация совсем выйдет из-под контроля.

«Хорошо, я все сделаю. Ты только скажи, сколько?»

«Пять, не меньше!»

К счастью, у меня они были. Пятерка перешла из рук в руки. Он попрощался: «Иди, и чтоб я тебя больше не видел». Он имел в виду: не видел без пяти рублей.

Я понял, что в Сдоме были ужасные законы. Как можно было выжить там? Можно было хотя бы расплатиться рублями. Но в тот день, когда назначили честного судью, который не брал взяток и с упорством судил по законам Сдома, оставалось одно — разрушить весь город… (Ве-игадта)