Из цикла «Коммандировка в Египет», темы: Меир Левин, Рассказы
Но в пояс не забуду поклониться
Всем тем, кто написал, чтоб я не смел ложиться!
Пусть чаша горькая — я их не обману.
В.Высоцкий
Посвящается памяти моего отца, заслуженного журналиста Грузии, Григория Левина.
Благодарю за содействие и помощь редактора Арье Юдасина, рава Моше Элияшива, рава Эуда Раковского, рава Хаима Коэна, рава Элазара Нездатного,главного раввина Грузии, моего брата Ариэля Левина. Особая благодарность за то, что она есть — моей жене, Шошане Левиной.
По пустыне народов, где сон и крик,
Мы идём за столбом из дыма.
О мой Б-г, с той поры, когда мир возник,
Неразлучны мы, мой любимый!
Я останусь овечкой в толпе волков
Или белой смешной вороной.
Братья, люди, смотрите сквозь гладь веков —
Скоро Б-г мой утешит стоны!
Арье Юдасин
Обычно мои рассказы в предыдущих книгах говорили сами за себя. Они звучали на мелодии Окуджавы, и требовалось лишь настроить сердце на любовь, чтобы услышать звук и придать смысл своему земному существованию.
Не так в этой книге. Все чаще приходят мысли: «будет ли мне, что спеть перед Всевышним и чем оправдаться перед Ним»? В течение многих лет я карабкаюсь на гору Всевышнего, пытаюсь на старости лет покорить вершины, по которым водят на прогулку детский сад. И вот пришло время «спускаться с покоренных вершин» на нашу грешную землю. Хотя горы зовут остаться, но я спускаюсь, потому что мы всегда должны возвращаться. Зачем? Чтобы своим примером увлечь жителей равнин взойти на гору Всевышнего. Потому что лучше вершины, которую ты покорил в одиночку, может быть только вершина, на которую ты помог подняться другому человеку. И только там, в горах, ты сможешь понять — как пел Владимир Высоцкий — кто он такой и кто ты сам?
Может быть, лучше меня об этих вершинах расскажет стихотворение, которое я нашёл уже в самом конце работы над книгой.
ИЗРАИЛЬ
Я люблю твои строгие крайности,Твою ненависть к робкой случайности,Твою волю бессменно-мятежную,Твою душу измученно-нежную, Твою Б-го-мечту неизбывную —Вечный светоч у вечных ворот —И молитв твоих песню надрывнуюЯ люблю, одинокий народ!
Александр Вознесенский
«Моя душа рвалась в набат, его тихонько пела»
Этими словами из песни Юрия Шевчука можно описать наше с Маратом многолетнее сотрудничество. Вы позволите, я буду звать его так — Меиров Левиных много, а «Марат Левин» один? Мне нравится «поставить вопрос ребром», точность и победа в споре. А Марат — человек исключительно мирный и добродушный. Лучше он поймёт и уступит. Даже если взыграет «горячий грузынский кровь»…
И поэтому все мои попытки «воззвать» и «заклеймить» он встречает второй половиной эпиграфа: «моя душа тихонечко поёт». За то, кстати, его песни и рассказы и любят. Кому приятно, когда тебя убеждают, что ты дурак? А Марат говорит с каждым, как с равным и уж точно не менее умным и порядочным.
Имейте в виду, я «по должности» шахматист, редактор, поэт и писатель. А поэты — публика самолюбивая. Строчат «от души», и ежели мой стих не так приняли, это как в душу плюнули, да?! Редакторы — капризны и того больше. Они же над текстом «большие начальники»! А что касается гроссмейстеров… Так вот, мы за всё время, как ни старались, ни разу не сумели не то что поссориться, но даже и поспорить как следует. Видимо, из-за готовности Марата слушать и слышать.
Наконец-то мне удалось хоть немного «сквитаться» и подсыпать в дружелюбный рассказ Марата щепотку своей «покусёвости». Его юмор мягок, так что если Вас пощекочет ирония — валите на редактора!
Обычно у книги есть один «лирический герой». А в этой, я бы сказал, таких героев четыре. Сам автор, его жена Шошана и рав Ицхак Зильбер, благословенна память праведника. И, конечно, его Учитель. В книге Учитель — образ собирательный. Иногда это рав Марата — рав Моше Элияшив (о скромности которого ходят легенды), иногда — рав Раковский, в колеле которого он учится, порой — другие мудрецы поколения. Если, конечно, не считать (а надо бы!) «лирическими героями» персонажи Торы и Самого её Автора. Из всех «при общении заметно» только Шошашу — как иначе, коли ей толпы народа надо накормить и воспитать? Прочие — тихонечко, в уголочке…
Чуть в стороне в книге — младший брат автора, рав Ариэль Левин — ему посвящено немало страниц, и все очень уважительные и тёплые. Братья — большие друзья. Но всё же чувствуется, что у рава Ариэля есть другая, своя собственная книга, из которой он к нам временами заглядывает.
Марат словно ищет, за кого бы спрятаться. Подробно описывая случаи из своей жизни и много говоря от себя и про себя, он на самом деле не хочет высовываться и постоянно над собой подтрунивает. А нам предлагает посмотреть на людей, более чем он «развитых и достойных».
Автор, конечно, не из категории «ни рыба, ни мясо». Он имеет свою чётко продуманную жизненную позицию и готов за неё «в огонь и в воду». Эта позиция, её ясность достались ему недёшево. Но, как он замечает в одном из рассказов, «я кипу не снимаю, но и ей не размахиваю». Просто за годы Марат очень хорошо понял, что человек выбирает сам. И максимум, что можно сделать для другого — это рассказать ему о своём собственном выборе. Когда, почему и чего ради ты этот выбор сделал?
Мне было очень интересно работать над редактурой. Почти всё, о чём автор говорит — как-то необычно, очень индивидуально «повёрнуто». Мы оба шахматисты, литераторы и вообще друзья (правда, он ещё и певец) — и всё равно для меня было в этих рассказах чрезвычайно много новизны. Компоновка, самостоятельный анализ, манера опытного «тамады»… В общем, мне книга нравится. А в ходе работы я даже порой бессовестно хохотал.
Что, мне кажется, в книге самое главное — всё это искренне. Здесь нет ни малейшей, ни самой премалюсенькой «подгонки под тему». И на самом деле жизнь автора и его героев сплетает, сочетает как бы два плана: мудрость бесконечной еврейской Традиции и их личный путь, личный опыт. И я рад, что мне выпала честь соприкоснуться с доброй правдой. И рад за вас, дорогие читатели, что вам это ещё предстоит.
Арье Юдасин
Рав Элияу Ки-Тов,
из цикла «Книга нашего наследия»
Седьмой день Песаха • Что произошло за семь дней Песаха • В этот самый день • Бдение в ночь седьмого дня Песаха • Переход Красного моря • Зогар о Шират га-ям • Мидраши • Последний день Песаха
Рав Элияу Ки-Тов,
из цикла «Книга нашего наследия»
Суббота, в которую в синагогах читают недельную главу Торы Бешалах («Когда отпустил»), называется Шабот Шира («Суббота Песни»), поскольку знаменитая песня, которую пели сыны Израиля, когда перед ними расступилось Красное море, входит именно в эту главу Торы и читается в эту субботу.
р. Ури Калюжный
Как проявляется величие Б-га в том, что Он уничтожил всадников вместе с лошадьми?
Нахум Пурер,
из цикла «Краткие очерки на тему недельного раздела Торы»
Краткие очерки на тему недельного раздела Торы. Бешалах
Рав Александр Кац,
из цикла «Хроника поколений»
Полная хронология исхода из Египта, включая чудеса, которые происходили с евреями. Прощание с рабством началось с извлечения саркофага.
Рав Захария Матитьяу
Мировоззрение
Рав Реувен Пятигорский,
из цикла «О нашем, еврейском»
По материалам журнала «Истоки»
Рав Шимшон Рефаэль Гирш,
из цикла «Избранные комментарии на недельную главу»
Шестьсот тысяч вооруженных людей на своем пути в землю, обещанную им Б-гом, не верят до конца в это обещание, чтобы противостоять оппозиции и биться с нею, будучи уверенными в победе на основании этого обещания
Рав Моше Вейсман,
из цикла «Мидраш рассказывает»
Фараон пожалел, что отпустил сынов Израиля.
Дон Ицхак бен-Иегуда Абарбанель,
из цикла «Избранные комментарии на недельную главу»
Рав Реувен Пятигорский,
из цикла «Очерки по недельной главе Торы»
По материалам газеты «Истоки»
Рав Шимшон Рефаэль Гирш,
из цикла «Избранные комментарии на недельную главу»
Народ, страдавший под гнетом рабства, с опаской воспринял появление Моше. Евреям было трудно поверить, что Всевышний будет творить чудеса посредством человека, а не ангела.