Отложить Отложено Подписаться Вы подписаны
Продолжим серию статей о том, можно ли жаловаться или ругать того, кто тебя обидел, оскорбил или нанес какой-то ущерб, или просто плохо обошелся с тобой. Общий ответ: зависит от обстоятельств. Иногда можно, а иногда нельзя. Сейчас объясним один вариант, когда можно.
Талмуд (Кидушин 59а) приводит следующую историю:
Рав Гидел находился в процессе покупки земли. Пришел раби Абба и купил ее. Пошел рав Гидел и пожаловался раби Зейре. Пошел раби Зейра и пожаловался раби Ицхаку Нафхе. Сказал (раби Ицхак Нафха): «Подожди, пока он придет к нам на праздник». Когда пришел (раби Абба), сказал ему (раби Ицхак Нафха): «Бедняк, который пытается получить кусок хлеба, и приходит другой человек и забирает его (кусок хлеба) у него (бедняка), это что?» – «Называется злодеем (тот, кто забрал)» – ответил раби Абба. «Тогда почему уважаемый (мар, буквально – господин) так поступил (в случае с равом Гиделом)?» – «Я не знал (о том, что рав Гидел был в процессе покупки)» – ответил раби Абба.
На основе этой истории Шулхан Арух (Хошен Мишпат 237:1) говорит, что если сделка находится на уровне устного соглашения (даже без формального оформления), то срывать ее третьему лицу нельзя, а тот, кто это сделал, называется злодеем (раша).
У этого закона есть еще несколько существенных деталей, но нам важно то, что раби Абба тут поступил неправильно. Давайте рассмотрим эту историю с точки зрения законов лашон а-ра.
Рав Гидел пошел и пожаловался раби Зейре. Тут он жалуется не о том, что произошло с кем-то другим, а на свою собственную обиду. Очевидно, что он поступил правильно, поскольку иначе Талмуд или его комментаторы неправоту рава Гидела отметили бы. А в прошлой статье говорилось, что человек, который говорит о том, как его обидели, не может настроить себя ле-шем шамаим (во имя Небес), а будет рассказывать о проступке другого человека из личной обиды, злобы и чувства мести. Почему же здесь рав Гидел рассказал о том, что с ним случилось, и Талмуд его не критикует за лашон а-ра?
Хафец Хаим объясняет, что в этой истории присутствует существенное различие по сравнению с тем, что мы обсуждали в прошлый раз. В прошлой статье речь шла о пользе леганот поалей авен – осуждать творящих зло (см. также https://toldot.com/blogs/leib/leib_834.htm , https://toldot.com/blogs/leib/leib_841.html, https://toldot.com/blogs/leib/leib_731.htm). И тогда практически невозможно руководствоваться общим благом от осуждения плохих поступков, а не личной жаждой мести.
А в нашей истории, где человек пытается исправить ситуацию и получить конкретную пользу для себя, вполне можно сконцентрироваться на этом, а не на мести обидчику. Поэтому рав Гидел, когда жаловался на раби Аббу, ставил перед собой целью не опозорить раби Аббу, а получить возможность приобрести поле, на которое у него были планы.
Хафец Хаим обобщает эту историю и утверждает, что жаловаться на обидчика можно, если человек преследует этим конкретную пользу для себя. Как всегда, проиллюстрируем это правило примером из жизни израильского города Н-ска.
Рабинович, как мы узнали в последней статье, помирился с Роном и Талем. А недавно он узнал, что шины на его машине, два года назад, тоже порезали они. Узнал он это от Гольдштейна, который, услышав растроганную речь Рабиновича о возможном перевоспитании Рона и Таля и об их самоотверженном поджаривании стейков по двенадцать часов в день, заметил, что и шины было бы неплохо возместить. Рабинович о шинах уже давно забыл, но, с другой стороны, хотя бы тысячу шекелей получить было бы действительно неплохо. Но как? Можно было, конечно, пойти сразу прямо к Рону и Талю и предъявить им претензию. Где их можно было найти, Рабинович знал, – на парковке рядом с Газой, которая превратилась в зону отдыха для солдат, в углу, там, где жарят стейки. Но вот степень их перевоспитания... Рабинович был достаточно трезвым, чтобы понимать, что если измерить ее в шекелях, то на тысячу шекелей она не тянула.
Через пару дней Рабинович встретил дядю Мишу Кукушкинда, которому рассказал о своей поездке и упомянул Рона и Таля. А дядя Миша рассказал Рабиновичу, что напротив него жил Нисим, уважаемый человек, которому Таль приходился внучатым племянником. «Вот», – догaдался Рабинович, – «Я попрошу, чтобы дядя Миша меня представил этому Нисиму, приду к нему показать мое почтение и попрошу его, чтобы он поговорил с Талем. А я уже потом с ним сам поговорю.
Может ли Рабинович рассказать уважаемому Нисиму о том, что Таль порезал его шины? Может, – пишет Хафец Хаим, – и это не будет лашон а-ра, если Рабинович будет исходить исключительно из желания вернуть себе ущерб за шины. В нашем случае, Рабинович уже помирился с Талем и не испытывал к нему особой злости, что, безусловно, облегчало ему это задачу.
Теги: Мусар, Лашон ара, Хафец Хаим, злословие, алаха, Сплетни, рехилут, злодеи
