Недельная глава Шофтим 2. Иногда не надо гоняться за красивым упреком

«Судей и надсмотрщиков поставь себе во всех вратах твоих» (Шофтим, 17:18)

Объясняет Раши: «Судьи» — те, кто выносит постановления суда, а «надсмотрщики» — те, кто принуждает народ исполнять их приказы, и они бьют и заставляют палкой и плеткой принять на себя решение суда.

Рассказал гаон, раби Лейб, благословенна память праведника, сын Хафец Хаима, что со всех сторон обращались к его отцу, чтобы вынес постановление и прекратил начавшийся раздор. Однако он воздерживался выражать свое мнения, говоря: в нашей Торе сказано: «Судей и надсмотрщиков поставь себе во всех вратах своих», то есть не достаточно судьи, вынесшего постановление суда, нужен еще надсмотрщик, чтобы заставить исполнить его. А у нас нет надсмотрщиков, и что толку от судей…

И добавлял, что спор разгорается, как ужасный пожар. А когда пожар в разгаре, напрасно трудиться, чтобы потушить его. Его не только не потушат, но сами получат ожоги во всех местах тела. И когда вмешиваются, чтобы предотвратить ссоры, спасти не спасут, но сами согрешат в выслушивании злословия и распространении клеветы. И не зря велели нам наши мудрецы (Трактат Ктубот, 5), что если услышит человек недостойные слова, пусть заткнет уши и спасет свою душу. (Кицур толдот ави)

Рассказывал гаон, раби Йосеф Лис, благословенна память праведника: однажды беседовал Хафец Хаим с одним равом и расспрашивал его о разных трудностях в его городе и обычаях членов общины. Спрашивал, стоит ли рав в проломах и упрекает ли во вратах, ведь это в его власти и в его силах.

Оправдывался рав тем, что не может упрекать, так как он сам несовершенен в этих делах, так как же он будет упрекать других?!

Выслушал его Хафец Хаим и сказал: приведу вам притчу.

Правитель одной области приехал осмотреть деревню. Для него организовали вечер в доме главы деревни, в присутствии всех уважаемых лиц. Принесли угощение и кувшин холодной воды. Налили ее в стакан правителя, но лицо его исказилось. Вода была мутной.

Извинился глава деревни: такая вода у них всегда. Ну, так что, ответил правитель, надо процедить ее перед тем, как подавать гостям! Опустил глава деревни голову и молча принял упрек.

Не прошло и несколько дней, как в деревне разгорелся пожар. Забили колокола, а огонь разгорался. Пожарные сидели, сложа руки, и не делали ничего, чтобы его потушить. В течение нескольких часов превратилась деревня в пепелище. Понятно, что жители сердились на то, что власти не приняли меры, и пожаловались в областное правление. Была послана комиссия для расследования. Пожарники оправдывались тем, что их командир не велел им не тушить пожар. Командир оправдывался тем, что это было прямое распоряжение главы деревни. Пригласили главу деревни дать отчет за уничтожение деревни.

«Что ты можешь сказать?» — спросил правитель области.

«Не я виноват, — оправдывался глава деревни, — ведь его честь во время визита видел, что вода мутная, и дал нам указание не пользоваться ею, пока не процедим. Когда начался пожар, я выяснил, что вода не была процежена. Потому я запретил пользоваться ею, как указал нам его превосходительство».

Рассердился на него правитель: «Глупец, конечно, прежде всего надо использовать процеженную воду. Но если нет в наличии процеженной воды, надо умереть от жажды?! Прежде всего, процеженная вода нужна для питья, но когда горит огонь, надо тушить его любой имеющейся водой!»

И призывал Хафец Хаим: «Огонь горит, пожар беснуется в твоем городе, а ты гонишься за красивым упреком. Разве это время использовать очищенную воду?!» (ХХ а-хадаш, Йосеф даат)