Прошло десять поколений, на протяжении которых не нашлось ни одного человека, избравшего путь духовной жизни. Люди жили во мгле невежества, подобно слепцам, в жизни не видавшим света. И в этой кромешной тьме появился человек, отличавшийся от своих соплеменников настолько, что это казалось просто невообразимым. В три года он открыл для себя Создателя. Ни родителям, ни окружающим, давно уже сбившимся с пути, не удалось ограничить его тягу к истине. Это его стремление к правде было настолько сильным, что преодолело все старые привычки, застарелые предубеждения и ошибочные представления, в атмосфере которых он рос, воспитывался, которые он наблюдал в своих современниках. Он стремился и искал, исследовал и постиг Всевышнего и Его Тору. Как сказали наши благословенной памяти мудрецы, что наш праотец Авраам соблюдал всю Тору еще до того, как та была дана[1]. И он не только удостоился соблюдать заповеди на деле, но и постиг то, что обычно скрыто от людских взоров: раскрытие истинных мотивов человеческих поступков. Ведь сказали наши благословенной памяти мудрецы, что семь вещей скрыты от людей, и одна из них — глубина суда[2]. И комментирует Раши, что речь идет о глубине грядущего суда, где вскроются истинные намерения всех человеческих поступков.
И оба этих постижения проявились в истории жертвоприношения Ицхака, когда он боролся и победил Сатана, какими бы способами тот ни старался сбить его с пути, чтобы помешать ему на разных этапах выполнения заповеди и нанести ему поражение. Сначала Сатан пришел помешать практическому исполнению заповеди. Но когда эта попытка не удалась, он начал искать способы уничтожить чистоту намерений, «лишма» этого исполнения. И первый вид препятствий в корне отличается от второго.
Помехи к физическому выполнению заповеди — это попытка создать тяжелые условия, усложняющие задачу. Как сказал царь Шломо[3]: Говорит лентяй: «Снаружи — лев». Но когда речь идет о препятствиях к должному настрою, тогда, наоборот, все направлено на то, чтобы облегчить испытание различными соблазнами, обещанием славы, богатства и т.п.
И обе эти разновидности испытаний мы находим у Авраама. Вначале его путь к горе Мория преградила река — реальное, физическое препятствие. Но Авраама оно не смутило. Как говорит мидраш, он сказал себе: «Буду продолжать свое дело», и, в конце концов, взмолился: «Спаси меня, Б-г мой, ибо дошли воды до души моей». Тогда, увидев, что Авраам не отказывается от принесения Ицхака в жертву, Сатан начал новую стадию испытания. Она заключалась в том, чтобы лишить действия нужной глубины намерения, настроя, и тем самым «выкрасть» само испытание. Сатан обращается к Аврааму: «Я слышал из-за Завесы, что в жертву предназначен не Ицхак, а ягненок», т.е. тут и испытания-то никакого нет. Все твои деяния — только внешние действия, и тебе даже не придется бороться против своей натуры, поскольку Творец не даст тебе принести в жертву сына. Об этом говорят: «Таково наказание лгуна — даже когда он говорит правду, ему не верят». И Авраам отвечает, что все это — ложь, и никто ничего из-за Завесы не слышал, как говорится в мидраше[4].
И обратим внимание, что ответы на каждое испытание — разные. Потому что нельзя назвать «ложью» реально существующую реку. Тут есть один только выход: продолжать свое дело, полагаясь на Всевышнего, — ведь это Его приказ. А на соблазняющие слухи из-за Завесы требуется совсем другая реакция: заставить себя почувствовать, что все «великие тайны» — выдумка и ложь.
С тех пор подобные испытания поджидают каждого из нас. Вот только перед нами уже нет надобности расстилать реку — нам и так уже каждая мелочь кажется тяжким испытанием, серьезной помехой, требующей от нас мобилизации всех сил, чтобы сказать себе: «Буду делать свое дело, и Всевышний — поможет». И если чтобы попытаться остановить Авраама потребовалась целая река, нам всем достаточно тончайшей волосинки.
Что касается лишения должного внутреннего настроя, то и тут для того, чтобы сбить нас с толку, совсем не обязательно раскрывать нам истинные тайны «из-за Завесы». Достаточно лживой приманки — обещаний славы, богатства и т.п. Вот только учат нас наши благословенной памяти мудрецы, что эти самые обещания и служат причиной падения, как сказано[5]: «Кто бежит за величием, от того величие убегает». А Виленский Гаон пишет, что жажда почета — лишь частный пример, и все остальные человеческие слабости работают по тому же принципу. Поэтому в нашем случае нам не понадобится даже уговаривать себя «Таково наказание лгуна — даже когда он говорит правду, ему не верят», поскольку наши соблазны — сплошная ложь изначально.
И все же даже после победы над Сатаном Аврааму не хватало одного: проверки чистоты намерений своих действий. Так, Авраам до конца не знал истинной меры своей преданности воле Творца, насколько беспристрастен он в своих поступках. А что если главной причиной, по которой он так уверенно отправился на жертвоприношение Ицхака, была безысходность, понимание и учет жизненных реалий — поскольку, если он сам откажется приносить его в жертву, он никак не спасет этим сына от смерти, если она ему, действительно, суждена? Ибо у Творца достаточно посланников. Кроме того, во время самого испытания Авраам не остался безучастным, и, как свидетельствуют наши благословенной памяти мудрецы, не смог сдержать слезу[6]. Как же ему было разобраться в чистоте своих собственных намерений? Для этого ему был послан ангел со словами: «Не заноси своей руки на юношу и ничего ему не делай». И толковали наши благословенной памяти мудрецы, что Авраам хотел пролить хоть каплю крови Ицхака, и на это ангел сказал ему: «И ничего ему не делай».
Всю свою жизнь Авраам стремился достичь максимальной чистоты намерений, но, не имея необходимого индикатора, не мог проверить себя с абсолютной достоверностью. Когда ангел сказал ему: «Не заноси своей руки», возникла ситуация, в которой ему были даны два равнозначных приказа: первый гласил принести в жертву Ицхака, второй — не приносить его в жертву. Какой же из них выбрать?
Избрав именно первый из них, Авраам доказал максимальную чистоту намерений. Стало очевидным, что, выполняя волю Творца, он не руководствуется никакими побочными, естественными побуждениями. Проанализируем. Если бы в данной ситуации он сделал свой добровольный выбор в пользу второго, более удобного для него приказа, то можно было посчитать, что в своем выборе он руководствуется тем, к чему больше склоняется его душа. А если бы не было этого второго, противоречащего первому приказа, можно было обусловить его готовность принести сына в жертву вышеупомянутыми стимулами. И лишь в создавшейся ситуации, когда выбор был сделан не из безысходности и не из личных предпочтений, чистота намерений Авраама проявилась во всей своей безупречности. И было доказано, что его природа абсолютно не мешает ему служить Творцу и выполнять Его заповеди.
Поэтому именно в этой точке Творец говорит ему: «Теперь Я знаю, что ты боишься Б-га!» Твоя богобоязненность доказана. Потому что до сих пор твоя богобоязненность существовала в потенциале, в теории, но ей не хватало практического воплощения. Так у ребенка может быть великий потенциал, но пока он не подрос, этот потенциал еще не раскрыт. Но сейчас выверенная, доказанная чистота намерений раскрыла весь потенциал богобоязненности Авраама на деле.
И еще отсюда мы видим, что Авраам поднялся на такой уровень, когда ему уже не требовалась поддержка Творца. Как свидетельствует о нем Тора[7]: «Как ходили перед Ним мои отцы — Авраам и Ицхак» — для продвижения вперед им не требовался поддержка. Поскольку, если бы природные склонности имели над ним хоть минимальную власть, он бы не мог обойтись без поддержки Творца. Но есть ли бóльшая поддержка, чем даже не просто уступка, а прямой приказ не довершать жертвоприношения? Тем не менее, даже после этого приказа Авраам остался верен первому приказу, и об этом говорит ему ангел: «и не пожалел (Ицхака)». Не пожалел по своей воле. Это был его личный выбор!
[1] Йома 25.
[2] Псахим 54.
[3] Мишлей 25:13.
[4] Танхума.
[5] Эрувин 13.
[6] Берешит раба 56.
[7] Берешит 48:15.
С любезного разрешения главного раввина Литвы, р. Хаим Бурштейна
Читайте полный обзор темы Жертвоприношение Ицхака
Поделитесь этой страницей со своими друзьями и близкими:
