Как богача выслали в пустыню

Говорится в Торе, в разделе «Ваэтханан»: «И повелел нам Б-г исполнять все правила эти, трепетать пред Б-гом, Г-сподом нашим, чтобы было благо нам все дни…» Стих научил нас, что тем, что мы станем исполнять правила Торы, удостоимся мы блага на все дни, то есть в будущем мире. Причина в том, что, именно исполняя правила Торы, то есть те ее законы, обязательность которых не подкреплена видимой логикой (вроде запрета есть свинину. — Прим. пер.), мы лучше всего показываем, что нас заставляет делать это лишь трепет пред Б-гом, Г-сподом нашим. То же самое должно относиться ко всем прочим заповедям: человек должен исполнять их именно потому, что Б-г так повелел, по слову Писания: «И исполняйте все заповеди Мои…»

И из слов «…чтобы было благо нам» с неизбежностью следует и противоположное: если мы отдалимся от исполнения желания Б-ra, уменьшится благо, приуготовленное нашей душе в будущем мире. И поистине, это — самое большое наказание, которое может понести душа. Ведь все наказания лишь временны, как свидетельствуют наши мудрецы: «Суд над злодеями в аду продолжается 12 месяцев»; недостаток же блага, скопленного душой в будущем мире, — это наказание вечное. И известно, что сказал Рамбан: «Лучше человеку претерпеть все наказания ада, но не лишиться удела своего в будущем мире». (Это можно видеть из истории с Ахером, приведенной в Талмуде. Сначала в вышнем мире решили не наказывать его: ведь он занимался Торой, — а в будущий мир не пускать, ибо грешил он много. И сказал он ученику своему, что лучше было бы, если бы позволили ему претерпеть наказание в аду с тем, чтобы удостоиться потом будущего мира.)

Это поможет разъяснить один стих из книги Когелет: «И обратился я, и увидел все ограбления, происходящие под солнцем. И вот плачут ограбленные, и нет им утешителя; из руки грабителей сила, и нет им утешителя» (следует изучить комментарий Раши на это место). Слова «и нет им утешителя» в конце стиха представляются излишними (хотя я уже разъяснил их выше, в книге Шем Олам).

И решил я еще раз разъяснить их самым простым образом. Вот каким.

Одного знатного человека обвинили в том, что он подделал долговых расписок на несколько десятков тысяч серебряных рублей. Его заключили в тюрьму, провел он там несколько лет и подвергался тяжелым пыткам, чтобы заставить признаться в своих преступлениях. Имущество его за эти годы также все истаяло. В конце концов вынесли ему приговор: подвергнуть его пыткам еще страшнее первых, а затем, если он выживет, выслать в бесплодную пустыню, где никто не живет. И во всех газетах поместили сообщение об этом. И было там написано, что в такой-то день будет его приговор публично объявлен, а самого его станут мучить на глазах у всех.

В назначенный день огромная толпа собралась посмотреть на это. В толпе был один богач, друг того несчастного. Он узнал его издали и, услышав царский указ, страшно взволновался и спросил судей: «За что же наказывают его так жестоко?» Начальник судей ответил: «Да ведь у него нашли поддельных векселей на несколько десятков тысяч золотых рублей». Услышав это, богач сказал: «Поверьте мне, господин, я знаю этого человека очень хорошо: ведь он мой сосед. Он никогда не имел дела с векселями, и наверняка они попали к нему по ошибке. И я своей головой отвечаю, что человек это кристально чист! Поспрашивайте о нем остальных именитых горожан!» Судья так и сделал: обратился к другим горожанам, и все они подтвердили, что обвиняемый никогда не имел дела с векселями. Тогда начальник судей сказал: «Я не могу полностью оправдать его: ведь подделки обнаружились именно у него. Но я смягчу приговор: пытать его не будут и в пустыню не вышлют, а отправят в отдаленный город, и будет он жить там до самой смерти. Снабжать же его будут лишь самым необходимым».

Услышав приговор, возрадовался заключенный радостью великой: ведь он спасся от смерти! Тут же выслали его в тот город, и там жил он свободным: ему нельзя было только выходить за городскую стену; содержание же выдавалось ему каждый день. Прошло несколько лет, и друг его по своим делам оказался в том же городе, зашел навестить старого товарища и застал его поедающим свой обед в большой печали. Увидев же друга, простерся он перед ним ниц, и зарыдал от великой радости, что удостоился его увидеть, и так промолвил: «Как смогу я отплатить тебе за то великое благодеяние, что сделал ты мне: спас мою душу от смерти, а тело — от страшных пыток, которые ожидали меня? Да воздаст Б-г тебе добром за добро!»

Тогда сказал ему его друг: «Ответь мне, пожалуйста, только на один вопрос. Ты ведь знаешь, какого сурового приговора ты избежал. Подобало бы тебе пребывать в постоянной радости, что Б-г избавил тебя от страданий, — я же застал тебя в великой печали!» И ответил заключенный: «Действительно, я спасся от тяжелых, мучительных пыток и от смерти, и это — великое благо. Но каждый раз, когда я думаю о своей нынешней тягостной участи, сердце мое разрывается. Ты же знаешь, уважаемый друг мой, что я был великим богачом, и дом мой был самым красивым в городе, и денег было у меня несчитано, — теперь же я нищ, нет у меня ни денег, ни дома, никакого имущества, лишь хлеб, который я ем. Как же мне не плакать о том, что всю жизнь придется мне провести так?»

Совершенно то же самое и в нашем случае. Когда душа человека, всю жизнь поступавшего плохо, возносится ввысь, чтобы отчитаться во всех прегрешениях, которые совершила, окружают ее все ангелы-обвинители, созданные ее преступлениями. Вынесен душе обвинительный приговор — она отправляется в ад и терпит там наказание за каждое преступление. И конечно, когда мучают и грабят его в аду, проливает он слез без счета и об этом говорит словами: «И обратился я, и увидел (…) и вот плачут ограбленные, и нет им утешителя», как объясняет Раши это место (здесь следует обратиться к первоисточнику). Сходная мысль высказывается в Талмуде, где комментируется стих: «Проходящие долиной плача — источник Шитим возникает» (этот перевод соответствует скрытому, а не непосредственному смыслу стиха. — Прим. пер.) и говорится, что страдающие в аду проливают столько слез, сколько воды в источнике Шитим.

Но царь Шломо продолжает рассказ и сообщает нам, что даже после того, как завершилось наказание ада и пытки, которым подвергают человека за его преступления, то есть когда ангелы разрушения лишаются своей силы, — все равно плач человека весьма велик, и нет ему утешителя. Плачет же он о том, что не приготовил для себя Торы и добрых дел, пока был в нижнем мире: ведь именно в заслугу за них насыщается и наслаждается душа сиянием Б-жественного Присутствия вечно, а он — «душа его суха, нет ничего», ибо все дни его жизни злое начало заставляло его заботиться лишь о теле. Для души же, существующей вечно, не успел он приготовить почти ничего — будет он пребывать в вечном стыде и позоре.

Что же следует из всего этого? Человек должен все силы свои посвятить изучению Торы и исполнению заповедей, все дни своей жизни, дабы не постиг его вечный позор. Об этом говорим мы каждый день во втором благословении перед произнесением утреннего «Шма»: «…и просвети глаза наши в Торе Твоей, и прилепи сердца наши к заповедям Твоим (…), и не будем мы опозорены вечно».

Торат гa-Баит, 15