В кругу великих. Хазон Иш. Каждое решение стоит мне крови

Всякий, кто обращался к нашему учителю, чувствовал, как он отдает себя каждому человеку и каждой детали. В любую проблему, с которой к нему обращались, он вкладывал все свои силы и духовную энергию, сосредотачиваясь на ее решении. Не раз я видел его погруженным в размышления на трудную тему, и от этого усилия изменялся цвет его лица.

Когда в Кнессете обсуждался вопрос о том, принимать ли репарации из Германии, я пришел к нему, чтобы спросить, как должна действовать (фракция) «Агудат Исраэль» в связи с этим.

Как известно, в свое время вопрос о репарациях вызвал большую общественную бурю. По всей стране были организованы грандиозные демонстрации; вершиной этих событий стала демонстрация членов партии «Херут» напротив Кнессета, и в его здание летели камни.

У меня был обычай спрашивать нашего учителя обо всем, что требовало принятия решения; так же я поступил и в этом случае.

После того, как я представил ему обе стороны этого вопроса, доводы в пользу отрицательного и в пользу положительного решения, наш учитель спросил меня: «Обязан ли ты присутствовать во время голосования в Кнессете? Ведь ты находишься сейчас в отпуске для выздоровления; можешь ли ты продолжать оставаться в отпуске?» Я ответил, что действительно могу не участвовать в голосовании, но все-таки спрашиваю, поскольку хочу знать, каково мнение Торы в этом случае.

Когда наш учитель услышал мой ответ, он ответил мне так: «Обо мне думают, что я извлекаю закон и мнение Торы (словно фокусник) из рукава — с легкостью. Знай же, что каждое решение стоит мне крови. Я должен вкладывать все мои силы, чтобы выяснить то, что необходимо, и принять решение в сфере закона и мнения Торы. Если вопрос насущный, связан с практически исполняемым законом (Торы), то у меня нет выбора, и я обязан жертвовать ради него своим здоровьем. Но если ты не должен обязательно участвовать в обсуждении, — оставайся в лечебно-оздоровительном учреждении и не утруждай меня, заставляя заниматься выяснением и принятием решения по теме, которая не связана с практически исполняемым законом, и тебе лишь любопытно, каково мое мнение в этом вопросе».

И я действительно остался в лечебном учреждении и не принимал участия в обсуждениях и голосованиях на упомянутую тему в Кнессете.

Один из знатоков Торы поставил перед нашим учителем трудный вопрос по поручению какого-то человека. После того, как прошли несколько дней и он не дал ответа, тот знаток Торы пришел к нему еще раз и напомнил, что ожидает ответа на свой вопрос. Наш учитель ответил ему так: «Вы полагаете, что решения в сфере закона принимаются с такой легкостью? Над подобными вопросами я бьюсь до головной боли, и когда чувствую, что больше не в состоянии думать, — отвечаю» (эту историю я слышал от выдающегося мудреца Торы, р. Х. Каневского).