Все смертельные враги евреев сошли со сцены, а Германия процветает. Почему?

Здравствуйте, О.!

Все смертельные враги евреев сошли со сцены, а Германия процветает. Почему?

По большому счету Вы уже сами ответили на свой вопрос: 70 лет — действительно малый срок, и все еще может измениться. Ведь, если посмотреть на те страны, которые Вы упомянули, окажется, что и они сошли со сцены далеко не сразу.

Рим разрушил Храм во второй половине 1 века х. э., а сам пал только в середине 5 века. Египет тоже, хотя и подвергся катастрофическим разрушениям, продолжил существовать еще долгое время. Так, в сражении с армией фараона погиб еврейский царь Йошияу уже незадолго до разрушения Первого Храма, то есть девять веков спустя.

И Германию как раз можно сравнить с Египтом, подвергшимся казням: ведь она тоже в ходе войны навлекла на себя катастрофические разрушения, ее города были разбомблены дотла, Дрезден — лишь самый известный случай, подобное произошло и с большинством других городов. Но потом Б-г дал ей восстановиться и продолжить существовать, как и Египту.

Так что, когда мы говорим, что все, кто вставал против евреев, сошли с исторической сцены, мы не имеем в виду, что Б-г их в наказание немедленно уничтожал. Скорее, мы подчеркиваем парадокс: все те страны были в свое время могущественными империями, и, казалось бы, господствовали над нами, маленьким народом. И, тем не менее, все они, несмотря на свою мощь, в конечном счете, пришли в упадок и сошли со сцены. А еврейский народ, несмотря на кажущуюся «хилость», умудрился выжить и продолжает существовать по сей день. И в этом плане Германия явно не кандидат на исключение.

Наконец, можно подумать и о том, что Германия, которая существует сейчас, уже не совсем та Германия, что встала против нас. Нет, я не имею в виду, что они раскаялись и теперь «хорошие». Да, была проведена довольно тщательная денацификация, но насколько она проникла в самую глубину души — еще вопрос, есть в Германии неонацистские группы, и хотя они маргинальные, некоторые современные исследования вскрывают и более широко распространенный латентный антисемитизм, который, значит, остался.

Но в целом Запад, важной силой в котором является Германия, после войны претерпел своего рода революцию.

Нацизм был кульминацией, крайней формой менталитета, господствовавшего на Западе до того времени. Развитая цивилизация давала ему чувство превосходства — культурного и расового. Он считал, что вправе подчинять и колонизировать остальных — ради их же блага: он же дарует им цивилизацию, глупо этому противиться. Он считал, что правота — в его силе. (У самой Германии было мало колоний, но потому она и была не удовлетворена, и вела мировые войны отчасти за «место под солнцем»).

В послевоенные же годы во всем мире — в том числе, и на самом Западе — восторжествовали противоположные идеи: колониализм — не право и благо, а грех и зло. Святое дело — не западным странам покорять и цивилизовать «дикие» народы «третьего мира», а, наоборот, этим последним изгонять западных колонизаторов и бороться за свободу. Теперь правота не в силе, а, наоборот, в слабости, в том, что ты «жертва». Поэтому не Запад всегда прав, а, наоборот, бывшие колонии, у них моральное право «пострадавших». А Запад перед ними «виноват» и должен им — вовеки. Ему следует не основывать в их странах свои поселения, а, наоборот, пускать их к себе навеки поселиться. В результате одна за другой волны иммигрантов и беженцев накрыли Европу, взявшую за принцип терпеть от них почти все. Ибо теперь идеал — не «чистота» расы, а наоборот, «многообразие» (diversity). Раньше считалось «проблемой» наличие в стране иных народов и рас. Теперь, наоборот, если они где-то недостаточно представлены, это значит, что не хватает «многообразия». Как водится, из одной крайности бросились в другую.

Нет, Европа еще не погибает, она в целом продолжает процветать (и потому остается приманкой для всех беженцев, особенно по сравнению с тем, что творится в странах, из которых они бегут). Но ее состав и настрой в корне изменился. Во многом именно в результате истории с нацизмом, когда люди увидели, до чего довели прежние идеи, и метнулись в противоположном направлении.

Можно также описать этот переворот в терминах Торы: западная цивилизация происходит от Эйсава (Эдома), отколовшегося от семьи праотцев — основателей еврейского народа — и унаследовавшего от них аспект «строгости», который он воплотил в крайней форме. Он стал не только дисциплинированным и трудолюбивым, но и жестоким и высокомерным, склонным к презрению, подавлению, а то и уничтожению тех, кого считал ниже себя. Именно эту крайность воплотил в себе нацизм. Но до этого дело дошло после целой эпохи господства Запада-Эйсава и его идей. И, дойдя до крайности, эта сила сама себя дискредитировала, и пружина отскочила с Запада на Восток: к колонизированному Эйсавом Ишмаэлю-арабу и связанному с ним «третьему миру».

Теперь те народы «правы» не только политически, но и идейно. Ишмаэль в свое время тоже откололся от еврейского народа и унаследовал от праотцев аспект «мягкости», который тоже довел до крайности. Его натура — не только доброта и гостеприимство, но и жажда наслаждений и вседозволенность. Его имя означает «услышит Б-г»: в отличие от оставившего религию, но трудолюбивого Эйсава, Ишмаэль, наоборот, хочет не работать, а только молиться: пусть Б-г его услышит и подаст всё на тарелочке с голубой каемочкой. (Тогда как необходимо правильное совмещение труда и молитвы — его и пытаются добиться евреи). Или — пусть Эйсав подаст всё на тарелочке. Теперь такие настроения восторжествовали, передались и самому Эйсаву: он продолжает трудиться, но и предался наслаждениям, проповедует вседозволенность, а также — любовь и гостеприимство к Ишмаэлю, которому готов все подать на той самой тарелочке.

Тора рассказывает, что на каком-то этапе Эйсав женился на дочери Ишмаэля (Берешит 28:9). Возможно, это неслучайно, и такова механика их отношений: Эйсав выступает в роли «мужчины», а Ишмаэль — «женщины». Мужчина может проповедовать культ силы и применять в отношении слабой женщины насилие, а может и влюбиться, и тогда относиться уже по-другому. Он может оставаться «главой семьи», но в то же время известно, кто в доме часто становится главным. Если аналогия правильная, то похоже, что мы на этом этапе. (И тогда неслучайно наблюдаем также, что и в отношении к женщине в мире произошла революция).

В свете всего этого зададим простой вопрос: если бы Гитлер ожил и увидел нынешнюю Германию, какой была бы его реакция? Он бы обрадовался?

С одной стороны, Германия — вновь на практике ведущая сила Европы. Англия и Франция переживают каждая свои проблемы и их влияние слабее. Россия тоже потеряла большую часть того, что отвоевала у него к концу войны, включая Прибалтику и бОльшую часть Украины, которые пусть и не находятся под властью Германии напрямую, но тяготеют или принадлежат к Евросоюзу, в котором задает тон она.

Но, с другой стороны, сама Германия — вовсе не та расово «чистая» страна, о которой он мечтал. От евреев «очистилась» (хотя и они теперь вернулись), но наводнилась иммигрантами и беженцами из Азии и Африки. Да еще и сама себе внушила, что так и надо, и готова терпеть эксцессы с их стороны. Если в «старые добрые» времена евреям было небезопасно ходить по улицам немецких городов, то теперь небезопасно ходить немецким девушкам, и власти мало чем могут им помочь, кроме дурацких советов.

Да еще и продают недобитым евреям подводные лодки!

«Дожили!» — возможно, сказал бы Гитлер и призадумался бы, не лучше ли прыгнуть обратно в ад, чем видеть все это.

Так что вряд ли в ЭТОЙ Германии Гитлер почувствовал бы себя, как дома, вряд ли узнал бы ее. Это уже не тот «мужик» Эйсав, не тот «альфа-самец», влюбился он в дочь Ишмаэля, жить без нее не может и дает собой крутить, терпит от нее самые капризные выходки. Так что, хотя Германия не была уничтожена, была во многом нейтрализована та сила Эйсава, которую она воплощала, идейное и моральное господство перешло от нее к противоположной силе Ишмаэля.

Ну и, наконец, даже внутри Западного мира Эйсава Германия, оставаясь мощной экономически, начисто утратила свою военную мощь — основное благословение, данное Эйсаву отцом: «И мечом своим будешь жить» (там же 27:40). Раньше именно Германия (объединенная) была самой мощной силой Европы, не только экономической, но и военной. В обе мировые войны ее удалось победить только общими усилиями, да и то с трудом. Но после этого основная военная мощь перешла к Америке, а Германия теперь «по-женски» полагается на ее защиту и даже этого не стыдится. Ведущую роль в Европе она играет только потому, что взаимная ядерная угроза удерживает основных теперешних носителей «меча» Эйсава — Америку и Россию — от выяснения, кто тут главный, военным путем. В этой ситуации определяющим фактором остается экономика, в которой Германия сильна. Но если все же дойдет до драки, то она вожаком в этой охоте быть не сможет.

Так что во многом это уже не тот Эйсав, утратил он свою силу и свое достоинство.

А в чем остается собой, в том, как сказано, не отличается от других вставших против евреев стран, которые и потом продолжили существовать, но, в конечном счете, сошли со сцены. Пускай пока продает нам подлодки — ведь на самом деле помощь евреям может быть причиной, по которой Б-г хранит некоторые народы. Тогда как сами евреи, вопреки всем законам истории, так и остались в центре мировой арены и никуда сходить не собираются.

С уважением, Меир Мучник