Праздник святости еды. Песах

«Праздник опресноков соблюдай, семь дней ешь опресноки, как Я заповедал тебе, в праздник весеннего месяца, когда вышел ты из Египта». Если в Песах едят квасное (хамец), наказание за это более суровое, чем за поедание свиного мяса: «Ибо каждый, кто ест квасное, — истребится эта душа из Израиля, с первого дня по седьмой день».

Мы не занимаемся тайными знаниями, но здесь мы встречаем некую духовную «диету», очищение и утончение, о важности и благотворном влиянии которых знает лишь Сам Творец мира. В святом Зоаре есть намек на это.

Святой гаон, автор книги «Авней Незер», указывает на слова из Гмары (Йома 4 б). Там говорится, что перед восхождением для получения Торы Моше ждал шесть дней под покровом облака, чтобы очиститься от еды и питья в своем животе. Отсюда видно, что в течение шести дней все еще сохраняется след от употребленной ранее пищи, а чтобы устранить его, необходимы семь дней. Это и есть семь дней Песаха, после которых в нас сохраняются лишь остатки заповеданной пищи — «еды исцеления», представляющей тайну веры.

Насколько же нам нужно следить за тем, чтобы все дни Песаха в наши уста не вошла пища, содержащая что-то хотя бы отдаленно сомнительное! И насколько же нужно следить за кошрутом, чтобы извлечь всю пользу из этих возвышенных дней!

В конце второй мировой войны в городе Джарба правила военная власть. Немцы окружили остров, а французский правитель велел собрать все припасы. Было невозможно достать муку для выпечки мацы, а торговля мукой без разрешения была строго запрещена.

Гаон раби Моше Калфон а-Коэн обратился к военному раввину — Ицхаку Леви Рабиновичу, чтобы тот использовал свое положение и повлиял на руководство: пусть евреям дадут право покупать у крестьян муку для приближающегося праздника.

Правитель не любил евреев и точно ответил бы отказом на любую подобную просьбу, если бы она исходила от местных жителей. Он бы пришел в ярость и стал обвинять их в саботаже военной деятельности. Но когда эту просьбу высказал армейский раввин, тому неловко было отказывать.

Он сказал, что рав должен сам придти к нему и получить разрешение лично в руки. Когда рав Калфон предстал перед ним, правитель разозлился и стал ругаться: «Почему ты действуешь через представителя посторонней силы, зачем вмешивать его в наши внутренние дела? Почему сразу не пришел ко мне сам?!»

И только после того, как осыпал рава оскорблениями, он дал ему долгожданное разрешение.

Рав взял документ, не говоря ни слова, и отправился покупать пшеницу для всех членов общины, чтобы не было недостатка в муке для мацы. Он был рад тому, что удостоился принять все эти обиды во имя своей веры и благополучия своего народа.

Спустя несколько дней, правителя позвали в военную зону. Когда он выходил из своей машины, чтобы осмотреть район, то случайно наступил на мину, и его разорвало на мелкие кусочки. Армейский раввин в то время был в отпуске и уехал в свою страну, а когда вернулся в Джарбу на следующий день после окончания Песаха, спросил, чем закончилось дело. Ему пересказали всю цепочку событий. «Об этом и сказано: остерегайтесь углей их, дабы вам не обжечься», — сказал он (Майян а-Моэд).