«И Яаков сильно испугался, и стало горько ему» (32:8). Рассказывает рав Галинский.
В конце мировой войны нас освободили из Сибири, и я добрался до Казахстана как беженец, без детей, лишенный всего. Но и это было к лучшему. И именно потому, что со мной не было семьи, и если меня схватили бы и арестовали, никто не пострадал бы из-за меня, я был свободен действовать для укрепления иудаизма. Прежде всего, я знал, что «если нет козлят, не будет и козлов» (Берешит Раба 42:3). Я ходил из дома в дом и уговаривал беженцев дать мне своих сыновей и дочерей, чтобы я воспитал их в духе иудаизма, чтобы обучил их молитве и основам веры. Свыше мне послали помощь. Там был местный нееврей, мусульманин, приверженец своей религии, и у него был большой и обширный дом. Борьба коммунистов против религии была для него как колючки в глазах, и он предоставил свой дом, чтобы в нем велось религиозное воспитание. Так мы устроили подпольную школу Торы и школу для девочек, пока не произошло несчастье.
Это было, как уже говорилось, близко к концу войны. Россия потеряла много крови, и почти каждый пригодный к службе был призван в армию. Само собой, рабочих рук не хватало, и вся экономика обрушилась. Урожай перешел в «национальную» собственность, и люди голодали без хлеба. Власти раздавали по двести грамм хлеба в день по талонам. Ребенку, подростку, взрослому, старику, мужчинам и женщинам — двести грамм. Этого хватало, чтобы выжить, а родители дополняли свою порцию за счет порций детей, которые ели меньше. Злодейские власти установили закон: чтобы мальчику или девочке досталось немного хлеба, нужно принести справку, что они учатся в государственной школе. Там они воспитывались в духе неверия. Многие не смогли выдержать это испытание и забрали своих детей из школы Торы.
Я сказал им: «Оставьте их, и я достану вам талоны на продовольствие для них».
Достану?! И как же я их достану? Но что это за вопрос «как»? Ведь я из Новардока, значит, у меня есть уверенность во Всевышнем.
«Уповающего на Б-га милость окружать будет». И действительно, хоть и не я организовал это, но кто-то вломился в офис властей, и большое количество талонов на продовольствие было украдено и оказалось на черном рынке.
Наши учителя говорили, что «не мышь крадет, а дырка в стене крадет» (Кидушин 56 б). Я добрался до этой «дырки» — одного из наших евреев. Рассказал ему о беде, и что я должен достать несколько сотен продовольственных талонов. Он сказал: «Я продам тебе по их изначальной стоимости — за столько, сколько я заплатил укравшему их». Большего я и ожидать не мог. Я сразу же обратился к людям и организовал сбор средств, достал нужную сумму и приобрел талоны. Распределил их среди родителей и завоевал их доверие.
Есть известная поговорка: «Тайна — для двоих. Если ее знают трое, это уже не тайна» (Мивхар а-Пниним 49:8). Но еще гораздо труднее в течение долгого времени скрывать от глаз сыскной службы существование школы Торы, где учатся десятки. Однажды они меня посетили. Офицер этой службы пришел во время молитвы. «Что это они делают?» — спросил он.
«Молятся», — ответил я, — «свобода вероисповедания закреплена советской конституцией».
«Я надеюсь, вы молитесь, чтобы враг погиб завтра же», — он имел в виду немецкого врага, который в то время уже был в окружении.
«Нет», — ответил я, — «мы молимся, чтобы он погиб уже сегодня».
«Ладно. Это учреждение незаконно, и вы это знаете. С этим разберемся отдельно. Сейчас перед нами другое дело. Вы знаете, что несколько недель назад было украдено много продовольственных талонов».
У меня потемнело в глазах. Я ответил: «Нет, откуда мне знать?»
«Я возглавляю расследование по этому делу. Родители детей предъявляют талоны на них, которые власти им не выдавали. Они сообщают, что получили их от вас. Откуда к вам попали талоны?»
Ну и дела. А офицер продолжает: «Не суетитесь. В вашей комнате уже произведен обыск. Все конфисковано».
Верно, больше нет причин для беспокойства…
«Идите с нами, на следствие».
Они сразу же пояснили: я их не интересую, им ясно, что вор — не я. Разумно предположить, что я приобрел их не напрямую у вора. Но через меня они выйдут на поставщика, а от него — к взломщикам.
Мне и в голову не пришло выдать продавца. Я рассказал, что проходил по улице мимо здания общественного туалета. Внезапно ко мне обратился человек: «Не согласитесь ли подержать мою сумку, пока я схожу в туалет?» Кто ж не согласится. Я взял ее, подождал, но он не вернулся. Я открыл ее и нашел сокровище. Можно было сказать, что приобрел их на черном рынке не известно от кого, но тогда меня бы обвинили в спекуляции.
Они, конечно же, не поверили ни одному слову и начали длительную процедуру пыток. Пришлось стоять несколько часов, оставаться без сна и терпеть бесконечные побои.
Я повторял себе известный рассказ о гаоне из Вильны. Когда он отправился в изгнание, то однажды ехал на телеге одного еврея и сидел рядом с ним на сиденье извозчика. А извозчик увидел кучу сена и повел лошадь туда. Крестьянин понял, что крадут его урожай и побежал за ними. Извозчик, увидев его, сбежал, а гаон простодушно сидел. Крестьянин решил, что это и есть извозчик и хорошенько побил его.
Гаон говорил потом: «Если бы я сказал ему одну фразу, если бы сообщил, что я не извозчик, он оставил бы меня. Но тогда я был бы как доносчик, и все мои Тора и заповеди не защитили бы меня. И мне пришлось бы искупить этот грех».
Мое упрямство вызвало ярость допрашивающих. Еврейский парень, отпущенный из Сибири, организует подпольную школу Торы, подкупает родителей украденными талонами и скрывает, откуда они пришли.
Один раз следователь особенно постарался с избиением и сделал меня похожим на решето с дырками.
Избитый и искалеченный, истекающий кровью, я сказал: «Теперь, когда вы выместили на мне свой гнев, у меня есть один вопрос… Сколько ударов я получил из-за того, что вы хотели, чтобы я признался и все рассказал, а сколько — из-за того, что вы наслаждались от избиения еврея?»
Он побледнел и с тех пор не поднимал на меня руку (Ве-игадта).
Рав Бенцион Зильбер
Все евреи или только некоторые представители ашкеназской общины?
И. Чериковер
Знаменитый процесс 1840 года.
Рав Реувен Пятигорский
Рав Гедалия Шестак,
из цикла «Еврейская история со времен постройки второго Храма»
Рав Элияу Ки-Тов,
из цикла «Книга нашего наследия»
Потомки Эсава постоянно возводили напраслину на еврейский народ. О корнях «кровавого навета», жертвами которого стали тысячи наших братьев.
Рав Реувен Пятигорский
Рав Моше Ойербах,
из цикла «История еврейского народа»
В 5108 (1348) году в Европу пришла чума. За два года эпидемия унесла миллионы жизней, но почти не задела евреев, соблюдавших кашрут.
Рав Моше Ойербах,
из цикла «История еврейского народа»
В 5050 (1290) году около 16 тысяч евреев было изгнано из Англии. Только через 400 лет евреи вернулись в Англию.
З. Рубашев
Статья рассказывает о "лжемашиахе" Якове Франке.
Батшева Эскин
Кто на самом деле управляет миром? В каждый период истории у конспирологов находится свой ответ на этот вопрос…
Рав Моше Ойербах,
из цикла «История еврейского народа»
Два крестовых похода способствовали усилению религиозного фанатизма в странах Западной Европы. Ненависть черни к евреям сопровождалась повышенной подозрительностью.
Рав Гедалия Шестак,
из цикла «Еврейская история со времен постройки второго Храма»