Разговор на остановке

Оля надвинула капюшон на голову, на берет, и все равно было холодно. Автобус должен бы уже приехать, но почему-то задерживался, а справочная, которая знала ответы на все вопросы, была закрыта. Оля вышла из здания центральной автостанции и встала снаружи у самого бортика, как будто от перемены места стояния сократилось бы время ожидания.

Рядом кучковалось несколько человек. Освещение снаружи здания было недостаточным, чтобы понять, кто они, но даже не особенно и хотелось: дома ждали дети, она нервничала, что задерживается.

Пожилой мужчина спросил:

— Вы по-русски понимаете?

Оля рассеянно кивнула, и дяденька с готовностью продолжил:

— Безобразие, что справочная не работает! Это все из-за религиозных! Отобрать бы у них деньги, которые государство им выделяет, и все бы было как надо!

— Вы так считаете? — озадаченно проговорила Ольга, глядя на него во все глаза и часто моргая от ветра.

— Да, именно так считаю! Отобрать у них деньги — и справочные бы работали, и автобусы бы ходили по расписанию, и все бы работали, и всё было бы как надо в этой стране!

Мужчина продолжал говорить с толком и с жаром, и Оля слушала его в замешательстве и изумлении.

— Отобрать бессовестно присвоенные ими деньги и пустить на народное хозяйство!

Оля поправило длинную куртку-пальто, отодвинула капюшон со лба, засунула руки в карманы, там было шекелей двадцать, вдохнула поглубже, будто бросалась в прорубь, и сказала:

— Ну, тогда давайте, начинайте, я — религиозная. Отбирайте у меня... Сколько я вам задолжала?

— А… девушка… Вы что, правда, религиозная? По вам и не скажешь…

— Это из-за капюшона! — она откинула капюшон с синтетически-мохнатым мехом, под которым был вязаный беретик:

— Вы, кажется, собирались у меня деньги отбирать?

— Э… что вы… не надо понимать так буквально…

Но Оля, раз «бросившись в прорубь», не могла уже остановиться:

— Нет-нет, вы всё толково мне объяснили! Я тут стою с вами на остановке, жду автобуса и, оказывается, параллельно задерживаю развитие израильской экономики!.. Вот у меня тут есть… — она высыпала на ладонь содержимое кошелька и подошла ближе к тусклому фонарю, чтобы рассмотреть, чем сейчас будет спасать национальный бюджет. — Вот, сто есть, и еще двадцать в кармане — нате, вот!

— Девушка, вы меня не так поняли…

— Да что вы?! Разве?! — Оля шагнула ему навстречу. — А, может, куртку? Или сапоги? Новые, дорогие! Снимайте!

— Перестаньте, в самом деле… я не то хотел сказать… У меня у самого, чтоб вы знали, сын религиозный, живет с семьей в Кирьят-Сефере…

— Да вы что?! Тогда вы у внуков своих тоже можете отобрать то, что они незаконно себе присвоили, и государству отдать! Что ж! Давайте! За чем дело стало? Хватайте своих внуков, отбирайте у них, они, наверное, не хило там живут -- в Кирьят-то Сефере!

Оля поняла, что с него хватит.

— Ладно, — сказала она и поправила капюшон. — Ладно, вот и автобус наш..., кажется, подъезжает…

Двери распахнулись, приглашая в теплое автобусное нутро, пожилой мужчина поспешил подняться, за ним и Оля, но задержалась, рыская по карманам, ища двадцать шекелей, которыми собиралась оплатить поездку. В пылу спора забыла, куда сунула.

Отыскала, наконец. Расплатилась.

Сбросила капюшон, ставший обузой в теплом автобусе, со взмокшего лба.

Идя по проходу автобуса, на ходу разматывая шарф, увидела пожилого мужчину с которым только что говорила.

Замедлила скорость.

— Я вам желаю, — проговорила как можно мягче, — чтобы у вас было много нахат от внуков…

Он рассеянно кивнул и отвернулся к окну.

Оля постояла с секунду, вздохнула и добавила:

— И чтоб еще больше, чем от государства…

случай (к сожалению) из жизни,
со слов Р.Л.

Теги: История из жизни, Не по теме