Отложить Отложено Подписаться Вы подписаны
Почему дяде Мише Кукушкинду можно рассказать всем о неприемлемом, недостойном и недопустимом поведении Рона и Таля (см. предыдущую статью)?
Обычно (см. Хафец Хаим, законы лашон а-ра, гл.4, пар. 7) для того, чтобы рассказать о проступке другого человека ради поддержания, так сказать, морального климата в обществе (леганот поалей авен) необходимо многократное нарушение?
Ответ на этот вопрос мы находим в словах рабейну Йоны, которые Хафец Хаим приводит как алаху (см. Законы лашон а-ра, гл. 4, пар 7). Тут процитирую то, что написал 10 лет назад:
«Знай, что если увидит человек, что друг его нарушил законы Торы втайне, а он публично раскроет его грехи, то раскрывший очень сильно виноват. Ведь может быть, тот грешник свернул с пути зла, и душа его болит, а лишь сердце (самого) человека знает, насколько больно его душе (Мишлей 14:10). И неправильно открывать (этот секрет) никому, кроме скрытого (цануа) мудреца, который не будет рассказывать об этом остальному народу, а лишь отдалится от этого человека, пока не станет ясно ему, что тот свернул с пути зла. А если грешник — мудрец и человек боящийся греха, то следует думать о нем, что наверняка он сделал тешуву, и если йецер а-ра поборол его один раз, то потом горько стало его душе. A тот, кто произнес лашон а-ра, совершил двойное (зло): причинил вред и стыд своему ближнему, а также избрал возможность обвинить его, и приговорить его, и злорадствовать над его бедой. И это лашон а-ра, который является правдой хуже лживой клеветы, поскольку народ поверит ему, если расскажет он правду о товарище своем, и испортится репутация его, и станет он насмешкой в их глазах (даже) после того, как уже пожалеет о том зле, которое сотворил, и будут прощены ему его грехи».
Но все это касается лишь случая, когда человек грешил случайно и тайно. Если же мы имеем дело с человеком, о котором нам известно, (Рабейну Йона, Шаарей Тешува 3:218), «что у него нет страха перед Б-гом, и он постоянно находится на неправильном пути» и (Рабейну Йона, Шаарей Тешува, 3:219), «освободил себя от власти Небес и не избегает (ни) одного греха, о котором весь остальной народ знает, что это грех, можно стыдить его и говорить о нем лашон а-ра. Ибо так сказали наши мудрецы: ло тону иш эт амито — не угнетайте друг друга, амито — того, кто (вместе) с тобой соблюдает Тору и заповеди, его не угнетай словами (не оскорбляй). А того, кому плевать (перевод идиоматический) на слово Б-га, можно унижать, (говоря о) его поступках, и рассказывать о его мерзостях, и обливать его презрением».
В нашем случае, Рон и Таль уже давно стоят на неправильном пути, и нет оснований предполагать, что они раскаются. Поэтому и говорить лашон а-ра про них можно. И в этом случае нет разницы между проступком бен адам ле-маком и бен адам ле-хаверо. Например, когда Гольдштейн, испытывая слабость к ракам, регулярно их поедал, то, увидев, как он проверяет в субботу футбольный счет, дядя Миша Кукушкинд мог об этом рассказать другим, поскольку, раз у Гольдштейна отсутствует страх перед Б-гом в одной области, не нужно предполагать, что он сделал тешуву.
И тем не менее, различие между бен адам ле-хаверо и бен адам ле-маком есть. Проиллюстрируем следующей историей из жизни хулиганов города Н-ска. Произошла она давным-давно.
Рабинович тогда жил на другом конце города, и соседями его была семья Ягудаевых. Их сын Томер (бывший Тимур) учился в школе, в которую его записал родственник Ягудаевых, Нерик Гаврилов, местный активист партии ШАС. Где-то классе в 11-ом Томер попал в плохую компанию и начал проходить до боли знакомый Рабиновичу процесс от черной кипы, белой рубашки и черных брюк до шортов и майки без всякой кипы. На данный момент Томер находился посередине, еще в кипе (маленькой вязаной), но уже в футболке и джинсах. В один день Рабинович увидел Томера с девушкой. «Мдааа...» – подумал Рабинович, – «Ничего хорошего».
А через пару дней, возвращаясь домой поздно вечером, Рабинович увидел Рона (Рон жил в доме напротив) около дома, где жили Ягудаевы. Рон как-то непонятно копошился, а когда Рабинович приблизился, тут же сбежал. «Странно», – подумал Рабинович. Рон тоже учился в той же школе, что и Томер, и ни в чем плохом замечен раньше не был. Раньше не был, a сейчас стало очевидно, почему Рон сбежал. Перед Рабиновичем предстал мопед Томера в жалком состоянии: с проколотыми шинами и облитый какой-то липкой дурнопахнущей гадостью.
Рона Рабинович знал только в лицо, поэтому пойти к нему и его родителям он не мог. Оставалось только, как любил делать дядя Миша Кукушкинд, ругать современную молодежь. Что Рабинович и сделал, рассказывая всем соседям на следующий день о том, как какой-то парнишка из дома напротив, имени которого Рабинович не знал, и который учился в местной ШАСовской школе, испортил чей-то мопед.
Через пару дней Рабинович узнал, что это был мопед Томера Ягудаева, и продолжал всем рассказывать о том, что некий парнишка испортил Томеру мопед.
А через неделю, когда полиция приехала забирать Томера, Рабинович узнал, что, оказывается, девушка Томера раньше была девушкой Рона, a Рон в отместку испортил Томеру мопед, а потом Томер, который, оказывается, 5 лет уже занимался карате, сначала побил Рона, а когда Рон собрал свою компанию, почти побил и всю компанию.
С возвращения Томера, после 15 суток, начался его стремительный взлет в должность короля местных хулиганов и его многолетняя дружба-вражда с Роном.
A нас здесь интересует алахический аспект. Имел ли право Рабинович рассказывать о том, что он увидел? Здесь Рон еще не был известен как хулиган, и поэтому, раз он нарушил закон Торы (запрет на вред чужому имуществу) только один раз, оставался шанс, что он сделает тешуву? Или, может быть, поскольку речь идет о бен адам ле-хаверо, закон будет иной?
Ответ такой. Рабинович не мог об этом рассказывать для того, чтобы осуждать творящего зло (леганот поалей авен), пока он не узнал, чей был мопед. А когда он узнал, что это был мопед Томера, то мог.
Почему это так, объясним в следующей статье.
Теги: Мусар, Лашон ара, Хафец Хаим, алаха, хулиганство
