Из цикла «Иди сынок», темы: Хаим Шапиро, Великая Отечественная война, Советский Союз
Дни становились короче, снова приближалась зима. Но нам нельзя было ссылаться ни на темноту, ни на первые холода: план на месяц — закон. Мы работали даже при мощных прожекторах.
В один из таких вечеров, когда я, орудуя кувалдой, вбивал очередной костыль в шпалу, туман вдруг поплыл у меня перед глазами. Я выпрямился. Глаза, что с моими глазами?! Я ничего не видел! Я даже не видел Коваленко, который за мгновенье до того стоял рядом со мной.
— Степан! — в ужасе заорал я. — Я ослеп! Я ничего не вижу!
— Ага! — послышался смех Коваленко. — И с тобой то же самое. Ничего, не дрейфь. Это куриная слепота. Утречком встанешь и при свете солнца снова все будешь видеть. Когда жратвы с гулькин нос, да и та без витаминов, слепнешь, как курица.
Назад в барак меня вел Коваленко. Я не очень-то ему верил. Что он, врач? Откуда ему знать, а вдруг это никакая не куриная слепота? Вдруг я ослеп по-настоящему?
Я лежал у себя на койке и со страхом думал о будущем. Прощай все мои мечты о возвращении домой к маме, отцу, братьям, прощайте, книги, которые я так и не успел прочитать, прощай, продолжение учебы в ешиве. Теперь уж не увидеть мне никогда ни разгрома Берлина, ни Иерусалима!.. Жалкий инвалид, на что я теперь сгожусь?.. Напрасно таращил я глаза, передо мной была черная стена. Мои глаза не видели ничего, они источали только слезы, море слез…
— «Глаза мои ищут Твоей помощи и Твоих направляющих слов», — раз за разом повторял я одну и ту же строку, с нетерпением ожидая, когда же утро сменит эту бесконечную ночь.
Возможно, солнце уже давно встало, а я и не знаю об этом. Ведь здесь нет петухов, которые возвестили бы о рассвете. Я поднялся и наощупь пробрался к окну. Я стоял, прижавшись лбом к стеклу, и час за часом ждал, когда же появится солнце. Вдруг я все-таки увижу его? Несколько раз я выбирался — опять-таки ощупью — за дверь и вглядывался туда, где должен был быть горизонт. Но перед глазами стояла все та же чернота.
В холодной ночи я молился со всей страстью, на какую был способен:
— «О Г-споди, открой мой взор, чтобы я впитал чудеса Твоей Торы», — в бесконечной мольбе повторял я эти слова из древнего псалма.
И тут внезапно передо мной возник свет! Я видел! Вопль счастья вырвался у меня из груди. Мне хотелось обнять весь мир и расцеловать все, что вижу!
— Я вижу! Вижу!
Стремглав кинулся я в барак и разбудил Коваленко.
— Эка невидаль! — заворчал недовольный Коваленко. — И стоило из-за этого будить меня до подъема! Дурак! Я ж тебе сказал: утром все пройдет. Что я, не знаю, что такое куриная слепота?
Первых больных, которые, подобно мне, слепли по ночам, начальство сперва обвинило в симулянтстве. Но с каждым днем пораженных слепотой становилось все больше. И Коваленко с двумя своими приятелями тоже мучился на протяжении нескольких дней. Целой группой мы, слепцы, брели с работы в барак, держась за руки, чтобы не упасть и не сбиться с дороги.
— Единственное лекарство для нас — витамины! Надо где-то раздобыть овощей, обязательно овощей, — твердил Коваленко, как заведенный.
Поскольку отлучаться с работы да к тому же разъезжать по всей округе разрешалось только мне, обязанность раздобыть овощи выпала тоже мне. И вот в одну из своих поездок я как-то обратил внимание на поезд, который медленно, чуть не шагом, продвигался по только что проложенным и еще не опробованным рельсам. Эшелон сопровождали два солдата охраны. Я разговорился с ними и попросил разрешения подъехать до ближайшей станции. Втроем взобрались мы на крышу одного из вагонов, и пошел один из тех разговоров, какие всегда возникают между людьми, оторванными от дома военной службой.
Внезапно я заметил, что у обоих солдат по целому мешку каких-то припасов. Я чуть не задохнулся от радости, когда выяснилось, что это овощи. В самых ярких красках расписал я наши страдания от куриной слепоты, и охранники с готовностью напихали мне столько моркови и лука, сколько я мог унести.
Вся моя добыча была поделена поровну между всеми «слепцами». Но разве могли нас спасти с десяток морковок и головок лука? В конце концов нам разрешили уходить с работы на два часа раньше и пастись на продовольственном складе.
Склад охранял беспомощный инвалид. Нам позволили только немного подкормиться, но мы, выделив одного, чтобы отвлекал горе-часового, тем временем набивали полный мешок и незаметно выволакивали его подальше в лес. Мы ели все овощи подряд, обтирая их прямо об куртку, только бы прошла эта проклятая слепота!
Наконец охранник заподозрил неладное и вообще отказывался подпускать нас к складу.
— Только суньтесь! — кричал он. — Как садану из винтовки!
Мы пробовали подползать к складу незаметно, прячась в траве и кустах. Куда там! Навстречу нам грохотали выстрелы.
Тогда, дождавшись сумерек, мы поползли снова. Кончилась наша затея плохо: одного из нас ранило. И тут уж сам бригадир положил конец нашим вылазкам.
Ну да ничего, к тому времени нам удалось уже накопить небольшой запас овощей. Прошла еще неделя, другая, и зрение вернулось к нам навсегда. Снова я видел не только днем, но и ночью. И только радость этого великого Б-жьего дара осталась во мне с тех пор навсегда.
Рав Элияу Ки-Тов,
из цикла «Книга нашего наследия»
Потомки Эсава постоянно возводили напраслину на еврейский народ. О корнях «кровавого навета», жертвами которого стали тысячи наших братьев.
Батшева Эскин
Кто на самом деле управляет миром? В каждый период истории у конспирологов находится свой ответ на этот вопрос…
Рав Моше Ойербах,
из цикла «История еврейского народа»
В 5050 (1290) году около 16 тысяч евреев было изгнано из Англии. Только через 400 лет евреи вернулись в Англию.
Браха Губерман
Жизнь рабейну Тама, величайшего мудреца и раввина
З. Рубашев
Статья рассказывает о "лжемашиахе" Якове Франке.
Рав Моше Ойербах,
из цикла «История еврейского народа»
В 5108 (1348) году в Европу пришла чума. За два года эпидемия унесла миллионы жизней, но почти не задела евреев, соблюдавших кашрут.
Рав Моше Ойербах,
из цикла «История еврейского народа»
В начале «нового времени», когда страсти в Германии улеглись, все ужасы средневековой Европы пришлось испытать и польским евреям.
Рав Моше Ойербах,
из цикла «История еврейского народа»
Христианские реформаторы и их отношение к евреям
И. Чериковер
Знаменитый процесс 1840 года.
Рав Моше Ойербах,
из цикла «История еврейского народа»
Два крестовых похода способствовали усилению религиозного фанатизма в странах Западной Европы. Ненависть черни к евреям сопровождалась повышенной подозрительностью.
Михаил Френкель,
из цикла «История евреев Стамбула»
Жители еврейского квартала постоянно страдали от издевательств
Рав Моше Ойербах,
из цикла «История еврейского народа»
Папы сдерживали толпу от антиеврейских выступлений, намереваясь, таким образом, привести евреев к добровольному крещению