Из цикла «Краткие очерки на тему недельного раздела Торы», темы: Ханука, Недельная глава, Бехукотай, Беар, Заповеди, Катастрофа, Нахум Пурер, Воровство, Благословение Шеэхеяну
Беар:
Тора повелевает раз в семь лет прекращать сельскохозяйственные работы в Эрец Исраэль. Этот субботний год называется шмита. Через каждые семь семилетних циклов, в пятидесятый год, наступает йовель (юбилей); о его приходе возвещают трублением в шофар в Йом кипур. В этот год тоже запрещено обрабатывать землю. Б-г обещает евреям сверхвысокие урожаи в канун шмиты и йовеля, чтобы обеспечить их нужды в период простоя. В юбилейный год вся земля возвращается прежним владельцам ради сохранения ее первоначального деления среди колен, произведенного Йеошуа бин Нуном после вступления в Эрец Исраэль, причем все еврейские рабы получают свободу, даже если они еще не отработали на хозяина шесть положенных лет.
Тора запрещает давать рабу унизительную, бессмысленную и изнурительную работу; еврейского раба нельзя продавать на невольничьем рынке. Его труд оценивается в зависимости от времени, оставшегося до выхода на свободу.
По такому же принципу рассчитывают и стоимость земли, которую предстоит вернуть прежним хозяевам. Человек, продавший наследный удел, имеет право выкупить его через два года. При продаже дома в обнесенном стеной городе срок выкупа ограничен одним годом. Города левитов закреплены за ними навечно. Евреям запрещается брать и получать друг у друга проценты с денежных и вещевых займов. Родственники обязаны выкупить еврея, попавшего в долговое рабство к нееврею.
Бехукотай:
В этом завершающем разделе книги Ваикра, третьей в Пятикнижии, Тора обещает евреям процветание, если они будут скрупулезно выполнять ее заповеди. Но если они забудут о своей миссии избранного народа, их ждут страшные кары. Детально описаны несчастья, которые обрушатся на сынов Израиля, если они лишатся Б-жественной защиты. Эти казни, цель которых побудить евреев к раскаянию и возвращению на путь Торы, будут происходить в семь этапов, один тяжелее другого. В конце раздела описан порядок посвящения по обету арахин, когда еврей обязуется принести в Храм денежный эквивалент своей «рыночной» стоимости, стоимости своего животного, дома или другой собственности.
«Исполняйте же Мои установления (хуким), и Мои законы (мишпатим) храните» (25:18).
Все знают, что евреи не едят свинину. Но почему? У людей, далеких от Торы, есть свое логическое объяснение. Три тысячи лет назад холодильники еще не изобрели, и поев несвежую свинину в жарком климате, можно было подхватить трихиноз со всеми вытекающими отсюда печальными последствиями. Но теперь почти у каждого стоит в кухне мощный рефрижератор с морозильной камерой, где можно хоть год или два хранить окорок. Так зачем же лишать себя гастрономических радостей?
Все дело том, что свинина, как и шаатнез (запрет ношения тканей из смеси шерсти и льна), — это хок, установление, не доступное человеческому разуму.
Законы, воспрещающие асоциальное поведение, называются в Торе мишпатим. Разумному человеку не надо доказывать, что убийство — это зло, а воровство — подлость. Ни одно цивилизованное общество не допустит разгула грабежей и насилия.
Однако религиозный еврей не приемлет убийства именно потому, что оно строжайше запрещено Торой. Убийство и пиджак с шаатнезом объединяет то, что они запрещены Творцом. Он открыл нашему разуму порочность убийства, но по поводу свинины предпочел оставить нас в неведении, целиком положившись на нашу веру.
В приведенном выше стихе Всевышний призывает «исполнять» (делать) хуким, не поддающиеся логическому объяснению заповеди, а Его мишпатим, естественные законы, многие из которых отнесены к так называемым «общечеловеческим ценностям», надо «хранить». В чем разница между «исполнять» (делать) и «хранить»?
Действие заложено в самом характере хока. Выполняя его, мы говорим себе: «Мир не ограничен моим пониманием и восприятием. Если я не понимаю какое-либо положение, не могу проникнуть в его суть, это не значит, что оно неверно». Короче, хок необходимо делать, не рассуждая, даже если он не укладывается в прокрустово ложе общепринятой логики, и от его непонимания «кипит наш разум возмущенный».
С мишпатим другая проблема. Всем очевидно, что убивать и красть нельзя. Но если нельзя и очень хочется, то… можно. Мировая история залита потоками невинной крови, и миллионы людей живут за счет воровства. Вспомните русские поговорки: «Закон что дышло — куда повернешь, туда и вышло»; «Не пойман — не вор», «Люди воруют, да нам не велят» и другие.
В последнее время либералы все настойчивее требуют легализовать эвтаназию, «милосердное» убийство неизлечимо больных. Любящему мужу невыносимо смотреть на страдания медленно умирающей жены, и он просит врача: «Смилуйся, убей ее».
Тора призывает нас хранить мишпатим, именно хранить, всегда и везде, и не оправдывать убийство, даже самое «милосердное». Тот, Чье милосердие безмерно, повелел не убивать ни при каком случае. Можем ли мы быть милосерднее Б-га, одно из имен Которого «Отец милосердный»? Логически разумными заповедями, столь близкими и понятными нам, нельзя манипулировать; их нельзя подстраивать под индивидуальные нужды и дух эпохи, произвольно выводить из них исключения. Мы не можем подходить к ним со своими мерками добра и зла.
Даже когда сердце разрывается при виде страданий и боли, надо помнить, что святость человеческой жизни — это суровый мишпат, закон, который никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя нарушать. Ибо на незыблемости заповедей Торы, хуким и мишпатим, держится мир.
«Но при всем этом, когда будут они в стране врагов своих, не станут они мне отвратительны, и не возгнушаюсь ими до того, чтобы истребить их…»(26:44).
Первый вечер Хануки. Единственный огонек неровно мерцает во тьме, бросая странные отблески на осунувшиеся лица. Это не восковая свеча и не масляный фитилек. Это особый светильник изготовлен из старой полусгнившей деревяшки, а свеча слеплена из сапожной ваксы. Так отмечали первый вечер Хануки в бараке концлагеря Берген-Бельзен.
Ребе из Блужева пропел на традиционный праздничный мотив два первых благословения. В его приглушенном голосе слышалась боль перенесенных страданий. Перед заключительным третьим благословением он надолго замолчал и испытующе оглядел собравшихся, стараясь заглянуть каждому в глаза. Затем издал глубокий облегченный вздох и неожиданно сильным, уверенным голосом пропел Шеэхеяну: «Благословен Ты, Г-сподь, Б-г наш, Владыка вселенной, за то, что даровал нам жизнь, и поддерживал ее в нас, и дал нам дожить до этого времени!» «Амен!» — шепотом откликнулись собравшиеся.
Позже один узник спросил ребе: «Почему вы благодарили Б-га за то, что он дал нам дожить до этого времени? Что хорошего в том, что он привел нас сюда, на верную смерть, в Берген-Бельзен, Разве это благо — жить в такое страшное время?»
Вы знаете, — ответил ребе из Блужева. — Та же самая мысль пришла мне в голову, когда я начал читать благословения. Вот почему я остановился перед Шеэхеяну. Я не мог выдавить из себя слова благодарности. Но потом я посмотрел на всех вас и увидел в лицах такую чистоту, такое возвышенное самоотречение. Вы так напряженно смотрели на эту деревяшку с черной ваксой, что я подумал: «Вот мы здесь, на самом дне пропасти, в самой черной дыре, когда либо существовавшей на Земле. Но мы по-прежнему свободны духом: отмечаем Хануку, зажигаем свечи, как наши деды и прадеды. Несмотря на все зло, причиненное нам этими убийцами, мы, как прежде, создаем поле притяжения святости — горит свеча!» И тогда я мысленно обратился к Создателю: «Владыка вселенной! Кто сравнится с Твоим народом, народом Израиля?! Смотри, как они стоят! Смерть глядит им в лицо, а они тянутся к Тебе, трепетно ловят каждое слово благословения Тому, Кто “творил чудеса для отцов наших, в те дни, в это время”.»
И я понял, что нет более подходящего времени для благодарности Всевышнему — за то, что Он дал нам дожить до этих великих мгновений веры и оптимизма.
Сказано в Пасхальной Агаде, что в каждом поколении враги пытаются уничтожить нас, но Пресвятой неизменно спасает нас из их рук. Поколение — недолгий срок. Пятнадцать, от силы двадцать лет, и каждый раз перед нами возникает новая опасность, новая угроза.
Пройдитесь по улицам Иерусалима — по Меа Шеарим или Геуле, прислушайтесь с чистым голосам еврейских детей, заучивающих нараспев стихи Торы. В этих звуках — сама вечность, наша древняя история и наше будущее. Этот голос Яакова наши враги пытались задушить в каждом поколении. Пытаются и сейчас, даже здесь, в Израиле. Но даже когда мы томимся «в стране врагов наших», Б-г не забывает Свой народ. Хотя мы не раз самонадеянно и бездумно отвергали Его, Он нас никогда не отвергнет и в конечном счете соберет, как обещал, «с четырех концов света».
С разрешения издательства «Швут Ами»
Рав Александр Кац,
из цикла «Хроника поколений»
Аман решил расправиться с Мордехаем, истребив вместе с ним всю еврейскую общину страны, и он получил на это разрешение царя
Рав Йосеф Б. Соловейчик
В реальных ситуациях нужен женский ум, а не мужские теории.
Рав Реувен Пятигорский
Мегилат Эстер
Рав Цви Вассерман
Казалось бы, Мордехай, царский судья, высокопоставленный вельможа, должен был бы сразу нажать на дворцовые рычаги...
Рав Элияу Ки-Тов,
из цикла «Книга нашего наследия»
Рав Арье Кацин
Талмуд утверждает, что «радость — это разрешение сомнений!» В этом состоит внутренний смысл заповеди «стереть Амалека», писал рав Гедалия Шор.
Рав Мордехай Райхинштейн
В Свитке Эстер мы читаем о цепочке событий, которые привели к чудесному избавлению, в честь которого установлен праздник Пурим. Эти события произошли почти 2400 лет тому назад в тогдашней столице Персии — городе Шушан. Известно ли нам сегодня где находился Шушан? Еврейская община Ирана считает, что древний Шушан — это иранский город Хамадан, расположенный в 400 км к западу от Тегерана. Подавляющее большинство историков и специалистов по Ирану с этим не согласны. Но и они не сильно возражают против того, что мавзолей с могилами Мордехая и Эстер — главных героев праздника Пурим — находится в Хамадане. Сегодня это место является одной из главных достопримечательностей города и местом паломничества, причем не только для евреев, но и для мусульман.
Рав Ицхак Зильбер,
из цикла «Комментарий на свиток Эстер»
Почему Эстер велела подождать три дня перед ее визитом к царю?
Рав Носон Шерман,
из цикла «Эпоха и чудо»
Лик Б-жий был сокрыт от людей во времена пророков
Рав Реувен Пятигорский
Став главой правительства, Аман вознамерился уничтожить «оппозицию», вдохновителем которой — в его глазах — был еврей Мордехай. А заодно уничтожить и всех евреев.
Рав Реувен Пятигорский,
из цикла «Очерки по недельной главе Торы»
По материалам журнала «Истоки»
Рав Ицхак Зильбер,
из цикла «Комментарий на свиток Эстер»
Неужели Мордехай был человеком, который искал ссоры, интриг, готов был нарушить приказ царя?