Врата в молитву 4. Шав'а́ — крик-просьба о милосердии

«И крик-просьба о милосердии (шав'а́) к Б-гу (измученных тяжким) трудом поднялся к Нему» («Шмот», 2)

Шав'а́ — это крик взывания о милосердии, изо всех сил просить Всевышнего о своих бедах и недостатках. Смысл слова «шав'а́» — это просьба о милосердии, когда эта просьба чрезвычайно велика и горька, это не то, как обычно человек просит, а обретает другое название — то, что называют «истерика». Точно так же, как бывает у женщин — что в момент несчастья они просто заходятся в рыданиях, полностью теряя контроль над собой, и выкрикивают одновременно все варианты просьб, на какие они только способны.

Мы видим, что мудрецы применяли слово «молитва», имея ввиду просьбу о милосердии, как это видно из перевода с арамейского слов «цлот`он у баут`он»: «их молитва и их просьба». [Эти слова — «цлот`он у баут`он» — часть кадиша, который говорят после амиды, в нем есть особая добавка — взывание к Всевышнему, чтобы Он принял молитву народа Израиля, и эта молитва называется «их молитва и их просьба» — прим. ред.] Однако, ни в одном из Мидрашей «просьба» не включена в десять форм молитвы. Есть «шав'а́», есть «цаака», есть «бицур» — но просто «бакаша» (просьба) не упоминается. Причина тому — что, по правде говоря, когда мы стоим перед Всевышним, и смотрим на вещи взглядом истины, мы видим, что все наши просьбы — это не просто просьбы, они все на самом деле сильные и страшно необходимые, и, само собой, нет места обычной просьбе.

На самом деле, посмотрим, что из себя представляют наши просьбы? Например, просьба о достатке — она невероятно важна, ведь отсутствие денег приводит к грехам, как сказано («Мишлей», 30:9): «…вдруг обнищаю и стану красть, и схвачусь^[1] за Имя Б-га моего!» Каждый из нас не слишком бы переживал, если бы ему пришлось питаться одним сухим хлебом, но долги и платежи, которые не могут заплатить, приводят человека к воровству, обману, осквернению Имени Всевышнего, нарушению запрета брать и давать ссуды под проценты, раздорам, и прочим вещам, за которые человек может попасть в самое страшное отделение Геинома. Точно так же просьба о детях — ведь от этого зависит наша вечная жизнь! Или просьба о физическом здоровье — от этого зависит наше служение Творцу, как пишет Рамбам (гл.4 законы Дэот): «ведь здоровое и цельное тело — это от Всевышнего, поскольку больной человек не может понимать и постигать знания о Творце». Получается, что все эти просьбы на самом деле чрезвычайно важны, и их отсутствие — это настоящая великая и вечная беда, и когда мы стоим перед Всевышним, и обращаемся к Тому, Кто — совершенная Истина, мы видим, что все эти просьбы — это просьбы о самом дорогом для нас и нашей вечной жизни.

Поэтому, когда человек молится Всевышнему, он должен хорошо понимать, что он просит, и насколько ему жизненно необходимо то, что он просит, ведь не похожа просьба о том, что было бы хорошо иметь, но не так уж обязательно, на просьбу о том, от чего зависит жизнь человека. Когда взывают к Творцу, ощущая необходимость просьбы, это уже само по себе — важная причина для того, чтобы Всевышний принял эту молитву. Как сказано: «Объяли меня путы смерти, и муки преисподней настигли меня — беды и скорбь я обрел. К имени Б-га призову: “Молю Тебя, Б-же, сохрани душу мою!”» Царь Давид просил не просто выполнить его желание, сделать то, что ему нужно — нет, вся его жизнь зависела от Всевышнего, благословен Он, и его окружали опасности, которые угрожали спустить его душу в Геином, поэтому-то он и кричал: «Молю Тебя, Б-же, сохрани мою душу!». А через несколько строк в этом же псалме сказано: «Вернись к покою своему, душа моя, потому что Б-г осчастливил тебя воздаянием: потому что уберег Ты душу мою от смерти». Ведь так обычно и происходит: когда человек приходит просить другого о чем-либо, даже если тот не хочет выполнить его просьбу, но просящий начинает взывать и умолять о милосердии, в итоге жалость одолевает, и его просьба выполняется.

Сказано в трактате «Тмура» (лист 16) о Ябеце^[2]: «Откуда мы знаем, что Всевышний ответил ему? Как сказано (“Диврей а-ямим алеф”, 4:10): “И воззвал Ябец к Б-гу Израиля и сказал: Если Ты благословишь меня щедро, и значительно увеличишь надел мой, и будет рука Твоя со мной, и охранишь меня от зла, чтобы я не опечалился”. Если Ты благословишь меня щедро — в Торе; значительно увеличишь надел мой — в количестве учеников; и будет рука Твоя со мной — чтобы я не забыл выученное мною; и охранишь меня от зла — чтобы у меня были напарники по учебе (хевруты); чтобы я не опечалился — чтобы дурное начало не помешало мне повторять выученное. Если Ты сделаешь так — хорошо, а если нет — я умру в печали (комм. Раши). Тут же “и дал ему Б-г все, о чем он просил”». Как замечательно подчеркнули наши мудрецы: «тут же» дал ему Б-г все, о чем он просил. Ведь просьбы были высказаны в форме «если нет — то я умру…». Всевышний ответил ему сразу же, как милосердный отец, который иногда по какой-либо причине не выполняет просьбы сына, но если видит, что речь идет о жизни сына — он отвечает ему в тот же момент.

А другой комментарий на то же место в Гемаре говорит так: «Если Ты благословишь меня щедро — в потомстве; значительно увеличишь надел мой — множеством сыновей и дочерей; и будет рука Твоя со мной — в моих торговых делах; и охранишь меня от зла — чтобы у меня не болела ни голова, ни уши, ни глаза; чтобы я не опечалился — чтобы дурное начало не помешало мне повторять выученное. Если Ты сделаешь так — хорошо, а если нет — я умру в печали. Тут же “и дал ему Б-г все, о чем он просил”». То есть, не только просьбы о Торе затрагивают суть жизни, но и успех в делах, и исчезновение всякой боли — это жизненно необходимые вещи для понимающего человека, см. «Бава Кама» (лист 72) "…а причина, почему я не дал (т.е. не смог дать) тебе ответ еще вечером, поскольку тогда я не еще не поел говядины…". Видно, что отсутствие возможности быть спокойным и сосредоточенным может привести к ошибке в алахе, а это уже — самое страшное зло.

Именно так служили Всевышнему люди прежних поколений, наши праотцы. Не только в молитве, а в любом виде служения Творцу: они не удовлетворялись никакой ступенью в служении, а всегда старались сделать самую лучшую, самую «качественную» работу, на какую только были способны. Как сказано в книге пророка Шмуэля (Шмуэль бет, гл.6): «А Давид изо всех сил пляшет перед Всевышним». Посмотрите, как замечательно: Тора, которая видит все, что происходит внутри у человека, свидетельствует, что всю мощь, силу или любое движение, царь Давид вложил в свой танец перед Творцом. Мы знаем, что в момент опасности, например, когда человек убегает от огня, в нем раскрываются чудесные способности, которые обычно скрыты, и он способен бежать с невероятной скоростью или поднимать вещи, настолько тяжелые, что в спокойное время они просто выше его сил. И вот, о Давиде Тора свидетельствует, что все силы, которые были у него во всех частях души, все до единой — он вложил в этот прекрасный танец. А почему? Потому что он ведь плясал перед Г-сподом, Б-гом нашим, Который подобен все пожирающему огню, и поэтому безграничные страх, радость и любовь, которые испытывал Давид, двигали всеми его силами.

Наши мудрецы говорят о праотцах (трактат «Санедрин», 96), что они бежали перед Всевышним, как лошади, бегущие по болотам. Что они не просто старались служить Всевышнему так, как это в их силах, а делали это, превышая свои человеческие возможности, как лошади, бегущие по болотам — они ведь почти летят в этот момент из страха завязнуть в болоте. Точно так же любовь к Всевышнему, благословен Он, пылала в сердцах наших праотцев, как огонь, и из страха завязнуть в болоте тьмы этого мира они «бежали» в своем великом служении Творцу, точно так же, как человек, который убегает от огня.

А в нашем случае это еще очевиднее: ведь если только человек задумается, о чем он молится? Например, он говорит: «и очисти наши сердца, чтобы служить Тебе по-настоящему». Ведь без этого — зачем ему жизнь? Это желанно и необходимо ему больше, чем весь остальной мир, ведь если он не достигнет такого уровня служения, он попадет в нижний этаж Геинома, где каждое мгновение — ужаснее, чем все мучения этого мира. Если бы на него напали все мучения этого мира, человек сходил бы с ума, умоляя каждого, кто может ему помочь? И так далее. А когда человек просит Всевышнего: «и построй Свой Дом, как прежде», то, если он задумается над содержанием этой просьб какая буря чувств должно охватить его! Ведь даже если бы он наполнил свои уста, как море, слезами и криками — все же это будет считаться лишь малым старанием. Рассказывают наши мудрецы (трактат «Санедрин», 68) о раби Акиве, что, когда несли хоронить Великого раби Элиэзера, он (от горя) бил себя так, что текла кровь. Тосафот^[3] задают вопрос: как же он это делал, ведь Тора запрещает нам наносить себе раны на теле (из-за смерти близких)? Сами же Тосафот отвечают: ради слов Торы разрешается это делать. Я слышал объяснение этому от имени рава Хаима Шмулевича: смысл запрета наносить себе раны находится в словах, предшествующих ему в Торе («Дварим», 14): «Сыны вы Г-споду, Б-гу вашему. Не наносите себе раны…» То есть, тот, кто ранит себя от горя, когда умирает его близкий, показывает этим, что ему так не хватает его ушедшего близкого, что его жизнь — просто не жизнь. Об этом Тора и говорит: ведь вы — сыны Г-спода, Б-га вашего! Как можно сказать, что твоя жизнь — не жизнь, когда есть любящий тебя Творец, Который очень близок тебе? Однако об ушедшей мудрости Торы разрешается горевать таким образом, поскольку это правда — когда человеку не хватает Торы, его жизнь уже теряет всякую важность, и разрешается даже ранить себя, и уж тем более, нужно рыдать, как сумасшедший, из-за этого.

Нужно понять: раби Акива плакал, заливаясь слезами, и ощущал отчаяние от жизни, поскольку ему не хватало Торы Великого раби Элиэзера, несмотря на то, что он сам по себе был величайшим из танаим. Тем более мы — мы не танаим и не амораим, мы не можем сравниться ни с мудрецами первых поколений (ришоним), ни последних (ахроним). Так как же сильно мы должны ощущать несчастье отсутствия Храма Всевышнего, ведь если бы Храм существовал — мы бы тоже были на уровне танаим, поскольку самая главная причина духовного падения поколений в том, что (как сказано в «Эйха», 2): «Ее царь и правители — среди чужих народов, нет Торы…»! В каком же вечном горе пребывает каждый из нас, из-за того, что он не находится на подобающем уровне постижения Торы, поскольку Храм разрушен, и как нужно молиться об этом!

Конечно же, очевидно, что такая духовная ступень и такая форма молитвы — очень возвышенна, и практически недоступна нам, однако на самом деле, каждый из нас может хоть чуть-чуть коснуться ее, и пользоваться ею в молитве. Причем речь не идет о внешнем — громких криках или неистовых движениях; мы говорим о внутреннем крике, о том, чтобы человек понимал своим разумом, насколько то, что он просит, необходимо и важно ему! Чтобы он, осознав утрату, возопил в своих мыслях и в своем сердце! И это вовсе не трудно тому, кто уже старается и приучает себя к этому.

Рав Хаим из Воложина писал по поводу учебы Торы, что человек может за час выучить то, на что у других уходит десять часов — все в зависимости от его расторопности. То же самое — и в отношении молитвы: если человек придет к мгновению правильного понимания и почувствует, как его просьба к Всевышнему касается его души, и вложит в молитву, на несколько мгновений, все свои возможности, напряжется изо всех сил, высказывая свою жизненно важную просьбу — свое желание приблизиться к Всевышнему, благословен Он. Или, если его постигла великая беда, и он на мгновение приложит все свои силы в этой просьбе к Творцу, как драгоценно и прекрасно это мгновение! И тогда он сможет в кратчайшее время достигнуть очень большого приближения к Всевышнему, достигнет высоких уровней любви, соединенности с Творцом, и помощи Свыше. А когда человек удостоится такого мгновения, ему следует закрепить его в своем сердце, и стараться изо всех сил снова достигнуть его. Когда он достигнет этого возвышенного мгновения еще раз, и еще раз, это уже станет для него привычным, превратится во вторую натуру, и так он будет подниматься все выше и выше, как сказано (пророк Ошеа, 11): «Пойдут за Всевышним, как рычащие львы».

Перевод: р.Йонатан и Лея Шухманы

[1] Имеется в виду ложно клясться.

[2] Ябец — это Атниэль бен Кназ, племянник Калева бен Йефунэ, который стал первым Судьей (то есть, правителем) народа Израиля после смерти Йеошуа бен Нуна. Был человеком невероятной мудрости и величайшим знатоком Торы. Именно он смог восстановить 3000 законов, забытых Йеошуа во времена траура по Моше-рабейну.

[3] Комментаторы Талмуда.