Из цикла «Дорога обратно», темы: Награда и наказание, Душа, Атеизм, Вера, Рав Меир Шиллер, Доказательство, Поиск истины, Материальность
«Я работаю, чтобы обеспечить детей»
«Я надеюсь устоять перед соблазном»
«Я стараюсь сохранять мужество перед лицом опасности»
Согласитесь, что подобные заявления делаются нами почти ежедневно. В них воплощены две особенности человека: его самопожертвование ради потомков и его невысказанные молитвы. Я включил оба эти сокровенные чувства в общую категорию, известную как «надежда». У атеиста-материалиста нет причины жертвовать собою ради детей, стремиться одержать победу или избежать провала. Только у верующего есть основания желать, чтобы после его смерти что-нибудь осталось, и пытаться сохранить свой моральный облик незапятнанным. Только верующий «надеется разумно». Как выразил это Питер Биргер: «…религия оправдывает человеческие поступки, в которых воплощены надежда и отвага».
Доказательство от «наказание»
Рассказы о чудовищных злодеяниях вызывают у людей такое глубокое отвращение и гнев, что обычные пенитенциарные меры, кажется, не могут унять их негодования. Когда мы задумываемся о тех страданиях, которые навлекли на человечество Гитлер, Сталин, Мао-Цзедун и т. п., наш разум в ужасе отказывается примириться с ними.
Но секулярному рационалисту эта ненависть, этот неукротимый гнев покажутся необоснованными. Почему нужно так ненавидеть Гитлера? Прежде всего, заявил бы нам секулярный бихевиорист, его личность сформировалась под влиянием не зависящих от него факторов. Во-вторых, поддержал бы его секулярный педагог-теоретик, мировоззрение Гитлера можно было бы изменить соответствующим воспитанием, и он бы отправился к себе в Вену совершенно другим человеком. В-третьи, заключил бы секулярный криминалист, наказание Гитлера не принесло бы никаких реальных результатов: оно не вернуло бы жизнь его бесчисленным жертвам и т. д.
Однако мы отвергаем все рассуждения неверующих и требуем, чтобы виновник нечеловеческих преступлений понес наказание. Наши сердца и ум отказываются принимать аргументы в пользу противоположной точки зрения. Мы понимаем, что согласно какой-то вечной, трансцендентной системе, преступления в таких огромных масштабах должны быть наказуемы. Кто дал этот конечный стандарт, к которому взывают наши сердца? Возможно, это всего-навсего первобытная жажда мести, но скорее всего, это наше предчувствие «Царя, Который желает и милосердия, и справедливого возмездия».
Доказательство «дом-но-не-дом»
Аргумент «дом-но-не-дом», который в последние десятилетия часто связывается с именем Г. К. Честертона, еще одно так называемое интуитивное доказательство. Оно построено на противоречивых чувствах, возникающих у нас по поводу жизни в этом мире. Мы чувствуем себя дома, но не совсем. Нас обуревают неопределенные стремления, желания, которые мы не в состоянии полностью удовлетворить. Мы все время ищем новую книгу, нового друга, новую игру, новое занятие, новое впечатление, надеясь утолить жажду чего-то нездешнего, и неизменно терпим крах. Нам хорошо в этой жизни, но временами мы испытываем небывало сильные ощущения, которые наводят нас на мысль о счастье за пределами нашего временного существования. Мы не можем в полной мере идентифицировать эти чувства, но они, видимо, подтверждают наше неосознанное знание, что существует цель более значительная, чем получение мимолетных земных благ.
Как я уже говорил много раз, это «доказательство» на самом деле ничего не «доказывает», а как все индуктивные аргументы, оно указывает, направляет, нацеливает. Как путешественник, направляющийся в большой город, постепенно начинает замечать признаки, свидетельствующие о его приближении, так и человек, стремящийся к Б-гу, встретит много доказательств Его существования, которые, разумеется, не гарантируют ему прибытия в конечный пункт, но, безусловно, помогут в пути.
С разрешения издательства Швут Ами
Давид Россоф,
из цикла «Наш наследный удел»
Вступление в Святую Землю было по-настоящему трудным испытанием молодого народа, особенно если учесть дополнительные проблемы, с которыми пришлось столкнуться евреям
Рав Александр Кац,
из цикла «Еврейские мудрецы»
«Что прежде был Петербург? Пустыня. А теперь же это — Бердичев!»
Рав Александр Кац,
из цикла «Еврейские мудрецы»
...На следующий день после своей бар-мицвы Ицхак-Йерухам отделился от своих друзей и в течение трех лет занимался Торой в уединении — не менее четырнадцати часов в сутки без перерыва. В возрасте шестнадцати лет он стал экзаменатором в ешиве своего отца в Ломже.
Дов Бер Штерн
Рав Александр Кац,
из цикла «Еврейские мудрецы»
...Как только бульдозер арабских строителей приблизился к могиле р. Хаима, мотор заглох и больше не заводился. На следующий день пригнали другой бульдозер, но едва его ковш коснулся святого места, бульдозер перевернулся, скатился по крутому склону вниз, и его водитель погиб...
Журнал «Мир Торы»
Одной из немногих советских еврейских семей, не боявшихся вести религиозный образ жизни, была семья р. Ицхака и Гиты-Леи Зильберов. Их дочь делится воспоминаниями об уловках, которые приходилось предпринимать для того, чтобы остаться евреями, верными Творцу.
Рав Александр Кац,
из цикла «Еврейские мудрецы»
...Машгиах расположенной в Бней-Браке ешивы Поневеж, выдающийся мыслитель и педагог р. Элияу Деслер (Михтав миЭлияу) был настолько поражен личностью р. Крайзвирта, что немедленно написал восторженное письмо своим друзьям в Англии: «Я нашел здесь молодого гения, который занимается в колеле в Петах-Тикве. Он обладает совершенными познаниями в обоих Талмудах и является глубочайшим аналитиком как в области алахи , так и в области агады. В нашем поколении я не видел никого, подобного ему» (там же)
Рав Александр Кац,
из цикла «Еврейские мудрецы»
Великий каббалист долгое время скрывал свои знания от окружающих. Впоследствии он стал автором молитвенника, которым до сих пор пользуются знатоки тайного учения.
Рав Ефим Свирский
В Израиле весна. Небо без облаков, теплая погода, кружево цветущих деревьев… В это чудесное время приходит к нам Песах , праздник свободы.
Натан Гуслицер
История Анатолия Гуслицера, бывшего охранника иерусалимского супермаркета.
Рав Александр Кац,
из цикла «Еврейские мудрецы»
Рав Александр Кац,
из цикла «Еврейские мудрецы»
Выдающийся праведник и мудрец, оказавший влияние на поколение знатоков Торы и в Земле Израиля, и в изгнании.