Все для Босса 18. Женская команда из одного человека

Был на свете генерал, ученый генерал и умный генерал. Он с закрытыми глазами мог сказать, где поставить пушки, и когда двинуть в обход кавалерию Но его армия состояла из одних трусов и лодырей, поэтому наш генерал ни разу не выиграл сражения и с горя скакал вокруг дома на деревянной лошадке.

Папе больше повезло. За ним двигалась команда из отборных людей готовых выполнить любой приказ, и не жалуясь на усталость. Правда, в этой команде был всего один человек. Звали его Мама.

Мама была мастером подсчетов. Перед каждой субботой или праздником она могла с аптекарской точностью сказать, сколько штук цыплят, сколько килограммов фруктов и овощей понадобится им к этому дню. Если заранее знать число гостей, это был бы еще не фокус. Но в том-то и дело, что этого никто не знал, даже Папа. В последний момент, возвращаясь из шул, он мог пригласить еще двух, трех, четырех евреев, и их тоже нужно было накормить вкусно и досыта. С другой стороны, если купить еды больше, чем нужно, то она может испортиться, потому что холодильников тогда еще не было. У Мамы был талант покупать ровно такое количество припасов, чтоб гости были сыты и деньги не тратились понапрасну. Как ей это удавалось, никто не знал.

Во-вторых, Мама оживляла экономику. Когда она появлялась на Гестер-стрит, где расставили свои тележки торговцы рыбой, вся улица приходила в волнение. Продавцы знали, что Мама не уйдет отсюда, прежде чем не наполнит две огромные корзины, которые были у нее в руках.

— Миссис Герман! Миссис Герман! Отдайте мне сегодня ваш бизнес! кричали они наперебой.

Только тот, кто плохо знал Маму, мог подумать, что она будет сейчас покупать товар оптом, не вглядываясь в каждую рыбину. Нет! Как опытный эксперт, поднимала она их за хвосты, бросая короткие замечания:

— Эта пахнет керосином. А эта родилась много лет назад…

С ней никто не спорил. Все знали, что Мама специалист.

Когда, наполнив корзины, Мама возвращалась домой, плечи ее сгибались от тяжести. Но она не жаловалась.

Для того, чтобы обслужить двадцать или тридцать гостей, которых Папа приглашал на субботу, Маме приходилось заменять собой несколько поваров, официантов и судомоек. При этом она еще была воспитательницей в детском саду из пятерых детей и нескольких соседских.

Однажды Папа нашел на улице десять долларов и решил потратить их на то, чтобы механизировать мамин труд. Он накупил ей много хитроумных чистилок, скоблилок, терок и прочего добра. Честно говоря, он думал, что, увидев это, Мама придет в восторг. Но она не пришла. Это было все равно, что предложить шерифу, который давно привык обходиться старой лошадью и парой кольтов, пересесть в бронепоезд…

Мама повертела в руках скоблилку для моркови. Нет, это игрушка для детей, Янкев Йосеф… Она взяла свой старый нож.

Бац! Бац! — морковка была очищена. Бац! Бац! — за ней другая.

У Папы высоко поднялись брови. Впервые Рухома видела, что у Папы нет слов…

Но самое веселье начиналось в субботу вечером, после гавдолы. Горы грязных горшков, кастрюль и тарелок ждали своего часа. Девочки мыли посуду поменьше, а Мама скребла и чистила большие чугуны. Один был так велик, что Рухома могла укрыться в нем с головой. Было тяжело. Но Мама не зря была дочкой талмид-хохама. За грязной посудой она видела свет мицвы. За струей холодной воды, от которой болели руки, она чувствовала теплоту еврейских сердец, которые им с Папой удалось отогреть в эту субботу. И Мама не жаловалась.

Однажды роскошный черный автомобиль остановился у их двери, и леди, одетая по последней моде, сказала, что хочет видеть Маму. Эту леди звали миссис Голдинг. Она была еврейка. Про нее говорили, что она очень богата и очень помогает беднякам. Но сейчас миссис Голдинг сама приехала за помощью. Она хотела занять немного света от маминой мицвы «гакнасас орхим», помочь ей приготовиться к приему гостей в субботу.

— Каким образом? — с удивлением спросила Мама.

— Я могла бы перемыть вам полы…

— В вашем чудесном платье? Ни за что не позволю!

— Ну тогда я помогу на кухне.

— Давайте сначала попьем чаю…

Бедная миссис Голдинг! Ей так и не удалось добраться до маминых кастрюль. Каждый человек, переступивший порог дома Германов, автоматически делался их гостем и был обязан получить свою долю отдыха и тепла. Даже для миллионерши Мама не могла сделать исключения…