Пурим 1

Однажды я заснул в автобусе, конечная остановка которого привела к зоопарку в Иерусалиме, — рассказывал рав Арье Фейгенбаум, обращаясь к общине «Ор хаТора» в Далласе (я был там недавно во время семинара для русскоязычной общины города). — Открыв глаза, я увидел могучего льва — и испугался. Я только проснулся и не понимал еще, что нахожусь у входа в зоопарк, а лев стоит на холме за высоким забором. Впрочем, тогда я понял одно любопытное место в книге Эстер. Направляясь к царю Ахашверошу для того, чтобы просить его о спасении народа, Эстер понимала, что ей грозит смертельная опасность. Потому, как рассказывают мудрецы, она молилась, анализировала свои поступки и обнаружила, что совершила грех, считая Ахашвероша собакой.

— Но какой же это грех? Разве Ахашверош был хорошим человеком? — вопрошал рав Фейгенбаум. — Ведь он отдал приказ уничтожить ни в чем не повинный народ. Так почему же Эстер посчитала грехом то, что назвала Ахашвероша собакой?

Когда человек видит собаку, он может взять палку, чтобы отогнать собаку от себя, полагаясь лишь на свою силу. Однако, увидев льва, человек трепещет, понимая, что никакая палка ему не поможет, бежать бесполезно — лев все равно догонит. Все что остается человеку делать — это молиться о спасении!

Изначально Эстер считала Ахашвероша собакой, думая, что евреи смогут справиться с ним своими силами. Однако, когда Ахашверош издал приказ об уничтожении евреев, она поняла, что он не собака, а лев, ибо одними «материалистическими» усилиями не спасти народ. Тогда она призвала евреев молиться: «И сказала Эстер Мордехаю: Иди, собери всех евреев, находящихся в Шушане, и поститесь» (Книга Эстер, 4:15—16). Мудрецы учат, что пост, к которому призывала Эстер, должен был «исправить» пир Ахашвероша, на который пришли евреи. Ведь Ахашверош выставил на пиру священные сосуды разрушенного Иерусалимского Храма, пытаясь сломить веру евреев в будущее возвращение в Израиль. В течение трех дней поста евреи молились и сумели добиться не только спасения народа, но и возвращения на родину отцов.

О какой молитве идет речь? Мы не умеем молиться? — удивится читатель. Дело как раз в том, что в момент опасности, «увидев льва», молятся все, включая атеистов и агностиков!

Однажды ветеран войны поведал мне, что во время бомбежек в окопах можно было услышать, как политруки — члены партии молятся о спасении.

Зачем молиться, когда нужно действовать? — возразит прагматик. История Пурима учит, что евреи сначала молились и лишь затем взялись за оружие.

Любая схватка — это не только столкновение тел, но и душ, характеров, воли. «Исход войны решает не только качество самолетов и танков, но и мотивация сидящих в них бойцов, осознающих, во имя чего они идут в бой», — говорил Ариэль Шарон во время Первой ливанской войны.

Молитвой человек выражает свои желания, мечты, определяет стоящие перед ним цели. Молитва вдохновляет, дает силы, помогает действовать и достигать своих целей.

Но тогда каждый может своими словами молиться о своем? Почему же евреи молятся, используя слова сидура? Конечно, человек может и должен молиться о чем-то личном, и для этого есть особые места — вставки в традиционной молитве шмоней эсре. Однако вы не найдете слова «я» в традиционной молитве, ибо евреи молятся о благе всего народа. Более того, молитвенник — это лестница в небо, спущенная нам пророками и мудрецами. Человек может, конечно, попытаться подняться сам, но кто из нас может похвастаться, что умеет это делать лучше, чем царь Давид, царь Соломон, пророк Иеремия или мудрецы Талмуда? Каждый раз когда человек молится, он должен спросить себя «что я хочу?» и соизмерить свои желания с чаяниями великих праведников, которые желали выздоровления больным, пропитания бедным и возвращения разбросанного по миру еврейского народа на свою землю. Не случайно слово «молиться» — «лехитпалель» переводится как судиться. Молящийся анализирует свои желания, стремления и цели, осознавая, какие его поступки нуждаются в исправлении. Он понимает, что наказание, угрожающее человеку извне, зачастую является следствием преступления, совершенного им самим, и чтобы победить зло вне нас, следует начала победить зло внутри нас — наши недостатки.

Исправляя и совершенствуя свою душу, человек меняет таким образом внешние обстоятельства. Во времена Пурима евреи раскаялись, и тогда все опасности и угрозы превратились в источник благословения и мира.

И еще фактор огромной важности: молитва помогает человеку никогда не терять надежды. Собственно в этом, по мнению мудрецов Талмуда, и состоит главный урок праздника. Как бы ни казалась ситуация безнадежной, помня историю Пурима, еврей все равно верит, что раскаяние, молитва и добрые дела все перевернут к лучшему!

Талмуд в трактате Хулин (с. 139) спрашивает: «Где Тора намекает, пророчествует об Эстер? В стихе: “Я сокрою, сокрою Свое лицо” (Дварим, 31:18)». Речь идет о том времени, когда евреи будут уходить и прятаться от Всевышнего, который тогда, мера за меру, будет скрывать Свое лицо от них. Дважды сказанное слово «сокрою» намекает, что Храм будет дважды разрушен.

Но ведь Эстер оказалась спасительницей народа, почему же ее имя сокрыто в пророчествующем о разрушении и изгнании стихе Торы? Потому что свет спасения и освобождения сокрыт в самом разрушении и изгнании, пишет рав Гедалия Шор. Молитва, раскаяние и добрые дела могут открыть свет спасения даже в беспросветной тьме.