Недельная глава Беар — Бехукотай

Содержание раздела

Беар:

Тора повелевает раз в семь лет прекращать сельскохозяйственные работы в Эрец Исраэль. Этот субботний год называется шмита. Через каждые семь семилетних циклов, в пятидесятый год, наступает йовель (юбилей); о его приходе возвещают трублением в шофар в Йом кипур. В этот год тоже запрещено обрабатывать землю. Б-г обещает евреям сверхвысокие урожаи в канун шмиты и йовеля, чтобы обеспечить их нужды в период простоя. В юбилейный год вся земля возвращается прежним владельцам ради сохранения ее первоначального деления среди колен, произведенного Йеошуа бин Нуном после вступления в Эрец Исраэль, причем все еврейские рабы получают свободу, даже если они еще не отработали на хозяина шесть положенных лет.

Тора запрещает давать рабу унизительную, бессмысленную и изнурительную работу; еврейского раба нельзя продавать на невольничьем рынке. Его труд оценивается в зависимости от времени, оставшегося до выхода на свободу.

По такому же принципу рассчитывают и стоимость земли, которую предстоит вернуть прежним хозяевам. Человек, продавший наследный удел, имеет право выкупить его через два года. При продаже дома в обнесенном стеной городе срок выкупа ограничен одним годом. Города левитов закреплены за ними навечно. Евреям запрещается брать и получать друг у друга проценты с денежных и вещевых займов. Родственники обязаны выкупить еврея, попавшего в долговое рабство к нееврею.

Бехукотай:

В этом завершающем разделе книги Ваикра, третьей в Пятикнижии, Тора обещает евреям процветание, если они будут скрупулезно выполнять ее заповеди. Но если они забудут о своей миссии избранного народа, их ждут страшные кары. Детально описаны несчастья, которые обрушатся на сынов Израиля, если они лишатся Б-жественной защиты. Эти казни, цель которых побудить евреев к раскаянию и возвращению на путь Торы, будут происходить в семь этапов, один тяжелее другого. В конце раздела описан порядок посвящения по обету арахин, когда еврей обязуется принести в Храм денежный эквивалент своей «рыночной» стоимости, стоимости своего животного, дома или другой собственности.

Убить милосердие

«Исполняйте же Мои установления (хуким), и Мои законы (мишпатим) храните» (25:18).

Все знают, что евреи не едят свинину. Но почему? У людей, далеких от Торы, есть свое логическое объяснение. Три тысячи лет назад холодильники еще не изобрели, и поев несвежую свинину в жарком климате, можно было подхватить трихиноз со всеми вытекающими отсюда печальными последствиями. Но теперь почти у каждого стоит в кухне мощный рефрижератор с морозильной камерой, где можно хоть год или два хранить окорок. Так зачем же лишать себя гастрономических радостей?

Все дело том, что свинина, как и шаатнез (запрет ношения тканей из смеси шерсти и льна), — это хок, установление, не доступное человеческому разуму.

Законы, воспрещающие асоциальное поведение, называются в Торе мишпатим. Разумному человеку не надо доказывать, что убийство — это зло, а воровство — подлость. Ни одно цивилизованное общество не допустит разгула грабежей и насилия.

Однако религиозный еврей не приемлет убийства именно потому, что оно строжайше запрещено Торой. Убийство и пиджак с шаатнезом объединяет то, что они запрещены Творцом. Он открыл нашему разуму порочность убийства, но по поводу свинины предпочел оставить нас в неведении, целиком положившись на нашу веру.

В приведенном выше стихе Всевышний призывает «исполнять» (делать) хуким, не поддающиеся логическому объяснению заповеди, а Его мишпатим, естественные законы, многие из которых отнесены к так называемым «общечеловеческим ценностям», надо «хранить». В чем разница между «исполнять» (делать) и «хранить»?

Действие заложено в самом характере хока. Выполняя его, мы говорим себе: «Мир не ограничен моим пониманием и восприятием. Если я не понимаю какое-либо положение, не могу проникнуть в его суть, это не значит, что оно неверно». Короче, хок необходимо делать, не рассуждая, даже если он не укладывается в прокрустово ложе общепринятой логики, и от его непонимания «кипит наш разум возмущенный».

С мишпатим другая проблема. Всем очевидно, что убивать и красть нельзя. Но если нельзя и очень хочется, то… можно. Мировая история залита потоками невинной крови, и миллионы людей живут за счет воровства. Вспомните русские поговорки: «Закон что дышло — куда повернешь, туда и вышло»; «Не пойман — не вор», «Люди воруют, да нам не велят» и другие.

В последнее время либералы все настойчивее требуют легализовать эвтаназию, «милосердное» убийство неизлечимо больных. Любящему мужу невыносимо смотреть на страдания медленно умирающей жены, и он просит врача: «Смилуйся, убей ее».

Тора призывает нас хранить мишпатим, именно хранить, всегда и везде, и не оправдывать убийство, даже самое «милосердное». Тот, Чье милосердие безмерно, повелел не убивать ни при каком случае. Можем ли мы быть милосерднее Б-га, одно из имен Которого «Отец милосердный»? Логически разумными заповедями, столь близкими и понятными нам, нельзя манипулировать; их нельзя подстраивать под индивидуальные нужды и дух эпохи, произвольно выводить из них исключения. Мы не можем подходить к ним со своими мерками добра и зла.

Даже когда сердце разрывается при виде страданий и боли, надо помнить, что святость человеческой жизни — это суровый мишпат, закон, который никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя нарушать. Ибо на незыблемости заповедей Торы, хуким и мишпатим, держится мир.

Притяжение святости

«Но при всем этом, когда будут они в стране врагов своих, не станут они мне отвратительны, и не возгнушаюсь ими до того, чтобы истребить их…»(26:44).

Первый вечер Хануки. Единственный огонек неровно мерцает во тьме, бросая странные отблески на осунувшиеся лица. Это не восковая свеча и не масляный фитилек. Это особый светильник изготовлен из старой полусгнившей деревяшки, а свеча слеплена из сапожной ваксы. Так отмечали первый вечер Хануки в бараке концлагеря Берген-Бельзен.

Ребе из Блужева пропел на традиционный праздничный мотив два первых благословения. В его приглушенном голосе слышалась боль перенесенных страданий. Перед заключительным третьим благословением он надолго замолчал и испытующе оглядел собравшихся, стараясь заглянуть каждому в глаза. Затем издал глубокий облегченный вздох и неожиданно сильным, уверенным голосом пропел Шеэхеяну: «Благословен Ты, Г-сподь, Б-г наш, Владыка вселенной, за то, что даровал нам жизнь, и поддерживал ее в нас, и дал нам дожить до этого времени!» «Амен!» — шепотом откликнулись собравшиеся.

Позже один узник спросил ребе: «Почему вы благодарили Б-га за то, что он дал нам дожить до этого времени? Что хорошего в том, что он привел нас сюда, на верную смерть, в Берген-Бельзен, Разве это благо — жить в такое страшное время?»

Вы знаете, — ответил ребе из Блужева. — Та же самая мысль пришла мне в голову, когда я начал читать благословения. Вот почему я остановился перед Шеэхеяну. Я не мог выдавить из себя слова благодарности. Но потом я посмотрел на всех вас и увидел в лицах такую чистоту, такое возвышенное самоотречение. Вы так напряженно смотрели на эту деревяшку с черной ваксой, что я подумал: «Вот мы здесь, на самом дне пропасти, в самой черной дыре, когда либо существовавшей на Земле. Но мы по-прежнему свободны духом: отмечаем Хануку, зажигаем свечи, как наши деды и прадеды. Несмотря на все зло, причиненное нам этими убийцами, мы, как прежде, создаем поле притяжения святости — горит свеча!» И тогда я мысленно обратился к Создателю: «Владыка вселенной! Кто сравнится с Твоим народом, народом Израиля?! Смотри, как они стоят! Смерть глядит им в лицо, а они тянутся к Тебе, трепетно ловят каждое слово благословения Тому, Кто “творил чудеса для отцов наших, в те дни, в это время”.»

И я понял, что нет более подходящего времени для благодарности Всевышнему — за то, что Он дал нам дожить до этих великих мгновений веры и оптимизма.

Догнать и перегнать

Сказано в Пасхальной Агаде, что в каждом поколении враги пытаются уничтожить нас, но Пресвятой неизменно спасает нас из их рук. Поколение — недолгий срок. Пятнадцать, от силы двадцать лет, и каждый раз перед нами возникает новая опасность, новая угроза.

Пройдитесь по улицам Иерусалима — по Меа Шеарим или Геуле, прислушайтесь с чистым голосам еврейских детей, заучивающих нараспев стихи Торы. В этих звуках — сама вечность, наша древняя история и наше будущее. Этот голос Яакова наши враги пытались задушить в каждом поколении. Пытаются и сейчас, даже здесь, в Израиле. Но даже когда мы томимся «в стране врагов наших», Б-г не забывает Свой народ. Хотя мы не раз самонадеянно и бездумно отвергали Его, Он нас никогда не отвергнет и в конечном счете соберет, как обещал, «с четырех концов света».

С разрешения издательства «Швут Ами»