Совершенство Создателя не может быть «хорошим» или «плохим», и все изменения только со стороны «воспринимающих». Это подобно солнцу, которое «очерняет» лицо прачки и отбеливает одежду — одним и тем же потоком света.
Как это правильно, как это прекрасно — не спекулировать на тему того, о чем во все времена глубокомысленно рассуждают, светски беседуют и бессмысленно болтают!.. Но как бы долго ни удавалось удерживаться от статей и лекций не высокой пробы, неминуемо приходит день, когда лектор, замученный упорядоченной выдачей творческого продукта, угрюмо вписывается в ряды торгующих перепевами; отныне его покупатель, его читатель — владелец прямого стеклянного взгляда, простой и наивный, он подходит и задаёт любимый вопрос (без интонации и знаков препинания): «Если Б-г все наперед знает а как же свобода выбора». Что ж, лектор счастлив сбыть прогорклые компиляции, пользуясь любым более или менее подходящим случаем, стараясь ввернуть максимальное количество более или менее подходящих выдержек из древних Святых Текстов.
В трех первых предложениях главы схематично нарисовано перепутье, дана ситуация глобального мировоззренческого выбора, чей смысл и условия раскрываются в замечательно тонких деталях. Вроде бы не решающие, не главные особенности формулировок порождают важные вопросы на заявленную заезженную тему. Почему во фразе Моше, начинающей главу, первое слово — глагол единственного числа, а все дальнейшее высказано во множественном («Смотри, я помещаю перед вами»)? Почему вообще картина выбора описывается от имени Моше, а не дается непосредственно Творцом («Я помещаю перед вами благословение и проклятие» — это «я» могло быть и большой буквой)? Почему условия получения награды и наказания формулируются по-разному — «благословение», которое за то, что послушаете заповедей, а «проклятие», если не послушаете заповедей? Почему (в этих только что процитированных условиях) заповеди предлагается «слушать», а не «соблюдать и исполнять» (как в других сходных местах Торы)? Почему, в конце концов, Моше дает столь странный «выбор без выбора», да еще с таким пафосом: кто станет, находясь в здравом уме, выбирать проклятие?
Из всего многообразия ответов выберем наиболее подходящие к обсуждаемой избитой теме. Из объяснения «Баал hа-Турим»: слово «Реэй» («смотри») — в единственном числе потому, что обращается Моше лично к каждому еврею, выбор у каждого свой, однако обстоятельства у всех общие (поэтому дальше — множественное число); то есть хотя дороги на развилке — одни для всех, выбирает путь (и идет по нему) каждый по-своему.
Из объяснения «Ойр hа-Хаим»: именно Моше предлагает альтернативу, ибо он (за свою долгую и насыщенную жизнь) успел побывать на всех «уровнях» здешнего не самого духовного мира (от безграничной власти и роскоши во дворце фараона — до десяти лет в некомфортабельной мидьянской тюрьме, попросту в яме); только тот, кто глубоко и всесторонне изучил (и испытал) всю славу и ничтожество мира а в итоге сделал выбор, может быть методическим примером для прочих. Моше так и говорит: «Смотри, вот — я…» — и рассказывает соплеменникам о той развилке, перед которой некогда стоял сам.
Из объяснений Рабейну Бахаи: говоря о «дороге благословения», Моше не хотел даже упоминать о возможности неправильного выбора (нельзя говорить «если послушаете заповедей», какое тут может быть «если»?): говоря о Б-гоугодном варианте выбора, стоит выбрать более устойчивую, уверенную формулировку — именно чтобы не сглазить («благословение, которое за то», а не «благословение, если»).
Из объяснения «Ойр hа-Хаим»: идея альтернативы «слушать или не слушать заповеди» (вместо «соблюдать или нет») — одно из правил непростой технологии выбора; чтобы основательно остановиться на каком-то из вариантов, необходимо сначала от начала до конца выслушать, изучить, что именно предлагают (а проклятие адресуется, прежде всего, тому, кто отказывается слушать, то есть отказывается от законов Создателя, не изучая их). Следует отметить, что, во-первых, вышеизложенное не относится к тем, кто не имеет возможности изучать (это люди несчастные, а не зловредные), а во-вторых, нет, если вдуматься, противоречия между тем, что сказано, и тем, что самыми опасными и ненавистными врагами называются в Талмуде «знакомые, но отрицающие» (те, кто знают о Творце, но восстают против Него). Речь о взаимодополняющих, прекрасно сосуществующих крайностях: об упрямых, злобных невеждах и бунтующих, просвещенных еретиках.
И, наконец, из объяснения «Даас Зкейним»: несмотря на вроде бы однозначную формулировку (мол, одна из альтернатив — хуже не придумаешь), выбор далеко не так прост, как кажется: один путь — сначала тернист, а потом удобен; второй — сначала удобен, потом тернист. Причем, как показывает грустный опыт, «вторые этапы» могут быть отложены до самых лучших времен — пойди-решись на «путь благословения», начинающийся с прогулки через колючки…
В объяснении «Кли Йокор» находим два важнейших соображения, которые вплотную подводят к тайне выбора. Во-первых, глава начинается в единственном числе еще и потому, что каждая отдельная личность должна представлять себе, стоя на очередном распутье, что в мире — абсолютное равновесие между заслугами и преступлениями. Исполнил одну заповедь — в человеке и во всем мире перевешивают заслуги, и наоборот, (не дай Б-г), как написано в талмудическом трактате Кидушин. Такое вот колоссальное значение каждой мелкой борьбы с собой. И, во-вторых, автор объяснения, рабейну Шломо Эфраим, напоминает очень глубокие слова пророка Йирмияhу: «Из уст Высшего не исходит зла и блага», то есть совершенство Создателя не может быть «хорошим» или «плохим», и все изменения только со стороны «воспринимающих». Это подобно солнцу, которое «очерняет» лицо прачки и отбеливает одежду — одним и тем же потоком света. Таковы награды и наказания, благословения и проклятия: поток света, который для одних — рай, а для других — ад (что изложено в другом трактате Талмуда — Недарим). Получается, что и выбора-то по сути никакого нет, вся борьба — вокруг средств и способов восприятия?..
В объяснениях великого знатока Торы рабейну Бахаи обнаруживаем мощный, патетический гимн свободе выбора («Все зависит от руки его» — это про человека. «Дать свободу быть праведником или грешником — важнейшее решение, Воля Вс-вышнего» — это цитата из Маймонида). Впору было бы и закругляться (на таком-то жизнеутверждающем аккорде), если бы не приставучий потребитель вечных вопросов с неподвижно упрямым взором: его, видите ли все-таки интересует «очень простая» деталь — «Знает в конце-то концов Он то что я сделаю наперед или нет». Заурядный мозг, видите ли, не в состоянии соединить то, что Творец знает будущее, с тем, что я (маленький, рыхлый, пухлый, в очках) — великий и свободный вершитель своей судьбы. Эти две мысли — как детали из разных конструкторов, ну никак не скрепляются. А что же — незаурядный мозг?
Одному из величайших талмудических мудрецов, (а может быть и самому-самому), раби Акиве, это на первый взгляд кривое соединение не мешало нисколько. Этот человек — единственный из всех, кто вошел в «Сад Б-жественной Мудрости» и вышел — без душевной болезни, физической смерти и других непоправимых последствий; и одна из идей (которую он, видимо, оттудаи вынес) формулируется в знаменитейшей Мишне из трактата «Пиркей Овойс». Это — единственная во всей Традиции — короткая, исчерпывающая формула свободы выбора, все остальное — только раскрывает ее смысл. Четыре слова: «hа-коль цофуй ве-hаршус несуно (הכל צפוי והרשות נתונה)», которые очень непросто даже перевести: «все ожидаемо (или все видно), и право дано». То, что сразу бросается в глаза — особенность, прихотливость формулировки: не «предопределено», а «ожидаемо»; не «свобода дана», а «право»…
Спешу заверить, что соединение первой и второй части фразы не казалось простым никому и никогда. По-разному реагировали на эту максиму раби Акивы великие умы прошедших после восемнадцати веков. Раши (в объяснениях к трактату Авот) вообще решил не касаться «наиболее противоречивой» части концепции и перевел «цофуй» как «видно», то есть — «открыто» Вс-вышнему (получилось идеально и бесконфликтно: Б-г все видит, и свобода воли — тоже в порядке — под неусыпным Оком делаешь, что хочешь). Другой великий — рабейну Йона — написал (в соответствующем объяснении) следующий текст: …право в руках сынов человеческих совершать все, чего пожелает сердце — как благо, так и зло, как сказано: «Смотри, я помещаю перед тобой и т.д.» … и эта вещь — из чудесных (мин hа-плоим מן הפלאים), что, хотя право дано человеку исполнять желания свои, Создатель знает, что он (человек) может сделать — раньше мысли и раньше действия. И не по вынужденности (лой бе-hэхрэхלא בהכרח ) сделает человек благо и зло, но только по желанию сердца своего, а Вс-вышний знает изначально, каково будет желание его… и это чудно (веhу пэлэ והוא פלא). Конец цитаты. Непостижимы, мол, чудны дела сии, и более ничего. Стало быть, в таком экстравагантном виде и нужно все укладывать в слабой, перегруженной голове: Он — абсолютно информирован, а мы — абсолютно свободны. Предлагаю вам (напоследок) некое размышление и некий пример — конечно, не для того, чтобы объяснить, а для того, чтобы немножечко успокоить.
Понятия «на-зад», «на-перед» и прочие относящиеся ко времени понятия, к Б-гу прямого отношения не имеют: Он — вне власти времени, «запущенного» в четвертый день Творения, и поэтому весь исторический процесс перед Его Высшим Зрением сравним (очень приблизительно) с нашим восприятием пространства — от начала до конца, все «как на ладони». Если рискнуть и встать (одной ногой) на неизвестную (для большинства) территорию, принадлежащую скрытой Торе, можно (очень осторожно) добавить, что в отличие от нас (у которых три координаты времени — совершенное действие, совершаемое сейчас и которому предстоит совершиться), у Вс-вышнего время представлено в виде особой (четвертой) координаты, идеально соединяющей три привычные, что отражено в так называемом Главном Имени, «был», «есть» и «будет» в одном слове. А теперь вообразите на минуточку, что лично Вы (разумеется не так, как Создатель, а хотя бы так, как в книгах фантастов) не зависите от времени, умеете передвигаться во всех его направлениях. Вообразите любое реальное историческое лицо (от царя Давида в Циклаге до Наполеона на Эльбе), которое, не находя себе места, мучается каким-нибудь эпохальным, великим выбором. Вы наблюдаете все эти страдания и метания on-line, хотя, прибыв из далекого будущего, прекрасно знаете результат (как нынче говорят — сухой остаток) всех «непредсказуемых сомнений», проходили на уроке истории — и триумфальное воцарение в Йерушалаиме, и триумфальное шествие в сторону Ватерлоо, и все, что будет потом… Очень старый документальный фильм о свободе выбора — вот, что вы наблюдаете. Конечно, вы могли бы и шепнуть кое-что кое-кому (к примеру, в ночь перед великим сражением), могли бы, так сказать, «подстелить соломку», выручить… Но, глядя — то в темноту, окутавшую военный лагерь экс-императора, то в учебник истории, по случайности оставленный кем-то в машине времени, — вы решаете не влиять на естественный ход событий, не лишать свободы героев, мчащихся на встречу погибели…
Из «Книги для изучения Торы»
Поделитесь этой страницей со своими друзьями и близкими:
