К истинной цели и смыслу человек остается совершенно безучастным и беспристрастным. Но к тому, что лишает его всякого выбора в жизни, он испытывает особое пристрастие.
Глава вторая
Вторая идея, обязывающая человека задаться вопросом «в чем нам вернуться», — это «борьба за существование», существование Торы и истины. Об этом пишет рав Исраэль Салантер, да будет память праведника благословенна, в своем послании: «В самом деле, велико человеческое зло на земле. Никто не взыскует справедливости, и никто не размышляет над приобретением богобоязненности, чтобы отвести время на постоянную работу над этим, черпая воды мудрости из спрятанной и скрытой в тайниках сердца веры, чтобы еще больше развить и укрепить ее, придать ей мощи, силы и власти над всеми органами тела, дабы не перешли грани дозволенного ею и действовали по Торе… Подобного этому мы не находим в насущных вопросах. Нет такого человека, над которым бы нависли беды, а он при этом не раздумывал бы над тем, как от них спастись. Но и не вожделение причина этого. И подобные прегрешения — удивительны. Просто удивительно, как человек не придает значения тому, чтобы всмотреться, вдуматься в суть богобоязненности и сделать выводы из наказаний. Подобные грехи не относятся к категории тех, что вытекают из человеческих вожделений, а являются следствием обволакивающей человека духовной нечистоты, склоняющей его к греху». Мы видим, что рав Салантер относится к человеку, не задающему вопроса «в чем нам вернуться» как на того, над кем нависли беды, а он не готов потратить время, чтобы всмотреться и вдуматься.
Так, практически во всех насущных вопросах все — от мухи до слона, от нищего дровосека до властительного правителя — ведут борьбу за свое существование, посвятив этому всю свою жизнь. Как человек борется за то, что касается его честолюбия! В этом он не готов уступить ни на йоту, и как же велика его щепетильность в этом вопросе! А как обстоят дела с цельностью, со стремлением к совершенству?
И человек ведь знает, что его заботы о своем честолюбии и других слабостях недостойны его ума и не совпадают с тем, что он знает и понимает. Но он готов пойти на полный крах своих убеждений, действуя вопреки всему, что знает и понимает, даже ощущая, что этим он нанесет еще больший удар по своему духовному состоянию. И даже понимая, что все связанное с неисправленными свойствами характера — неразумно и относится к развратным и грязным источникам, человек будет действовать вразрез со своим пониманием. И все-таки, при малейшей душевной стесненности он склоняет себя, ощущая эту стесненность, и беспокоится об этом.
Почему же человек не борется с тем же упорством и с той же силой за то, что он осознает и понимает? Почему же он не обращает никакого внимания на то, как пропадает его душа? Ведь он знает, что малейшая уступка в какой-то ерунде влечет за собой целый ряд глупостей. Почему же человек не воодушевляется, не вдохновляется, не совершает переворот своим чистым умом, не борется против уступок? Почему он готов потерять свою духовность, свой разум и свои силы, соблазнившись какой-то тонкой волосинкой, отдавая себе отчет, что этим он рушит весь свой духовный рост, все свое самовоспитание в работе над собой. Неужели ему всего этого не жалко?
Люди знают, что, проявляя мелочность и властность, они лишают себя радости в этой жизни и истинного совершенства. Почему же они раздражаются, когда им говорят что-то, что им не по сердцу? Ведь, борясь за свое честолюбие, они вредят своей собственной душе, и им не на что опереться. Так почему бы не бороться, наоборот, за то, чтоб не наносить себе вреда и не лишать себя опоры? Почему люди держатся за свои дурные склонности и не готовы в этом пойти на уступки?
Необходимо знать, что основа работы над собой — шлифовка характера согласно закону Торы. Но, если, работая над собой, человек выходит за рамки Торы, он ничего не добьется, даже если ему кажется, что он сокрушил свою волю. Поскольку, ломая свою волю в чем-то одном, нет никакой гарантии, что человек не сдастся на произвол своим желаниям в другом. И только если вся работа над собой обусловлена соблюдением закона, у человека вырабатывается общее правило, распространяющееся на все его поступки[1]. А тот, кто, тем не менее, рассчитывает на ломку своих желаний, не сверяя свое поведение с требованиями Торы, тем самым рушит всю истинную работу над собой. Ведь почему он не борется за существование Торы, другими словами — само свое существование и существование работы над собой? Почему полагается на свой разум, предавая Тору?[2] И в том, что он знает, почему не решает бороться за осуществление верных расчетов?
Во всех этих битвах человек будто находится под наркозом, не ощущая своей болезни и не стремясь к ее излечению. Просто поразительно, как человек борется за смертельный яд, не думая бороться за эликсир жизни. Разве это не глупость? Какая подмена! За чем он гонится? За тем, в чем он постоянно будет раскаиваться? И от чего он убегает? От того, что приносит ему беспрестанное наслаждение и в этой, и в будущей жизни.
Становится страшно от того, что к истинной цели и смыслу человек остается совершенно безучастным и беспристрастным. Но к тому, что лишает его всякого выбора в жизни, он испытывает особое пристрастие. Это его влечет и манит. Этим он подобен крестьянину, который приехал в большой город и увидел в парке прекрасную статую. И он взял ее с собой в деревню, чтобы использовать в качестве пугала в своем огороде. Так человек при всех своих талантах и способностях вместо того, чтобы с их помощью добиться истины и ее бесчисленных благ, использует их для добывания лишней буханки хлеба и т.п.
Один продавец спиртного в свое время подавал большие надежды в изучении Торы. Однажды его встретил мудрец и сказал ему примерно следующее «Знаете, я знаком с другим продавцом спиртных напитков. Его способности уступают Вашим, но, тем не менее, зарабатывает он не меньше. Но если Ваши способности примерно в четыре раза превышают его, на что же Вы используете оставшиеся три части?»
Такое замечание необратимо должно заставить человека задаться вопросом «в чем нам вернуться». Ведь нет такого человека, над которым нависли беды, но при этом он не выделил бы времени, чтобы разобраться в своем положении, хоть все его беды — мнимые, а все старания, вытекающие из его анализа ситуации, — ложь и тщета. И тот, у кого есть сто, хочет двести, и на самом деле, все — в руках Небес, и никто не может помочь или навредить человеку, если не будет на то воли Творца.
Единственное исключение — то, что касается свободы выбора и исправления души. Так было с автором Шней лухот абрит, равом Йешаяу Алеви Горовицем, которого спросили, как он может хранить спокойствие в столь смутные времена. На это он ответил: «Если бы все это мне приснилось, разве я переживал бы об этом наяву?» На самом деле, решение всех бед — в руках Творца, а человеку стоит только раскрыть глаза и увидеть Его Провидение, и тогда — какая разница, сколь смутны времена: ведь есть Тот, Кто хранит его.
Бояться надо только того, что касается Торы: как бы не совершить ошибку, не споткнуться. А терзать свою душу ради того, что еще больше распалит дурные склонности и жажду всех земных желаний, перечеркивая все принятые самим решения и понимания — это глупость, не подобающая тому, кто знает Тору. Более того, как сказал рав Исраэль Салантер, да будет память праведника благословенна, в своем этическом послании: «И не только вожделение тому причина. Его обволакивает дух нечистоты, ведь грех влечет за собой еще один грех, и он не может остановить его своим духом». Как он прочувствовал, насколько необходимо постоянно анализировать состояние работы над собой! Настолько, что пришел к выводу, что пренебрежение анализом самочувствия своей души, подобно тому как человек анализирует проблемы тела, не может являться просто результатом человеческих вожделений, но исключительно следствием воздействия духа нечистоты.
Однако пишет Виленский Гаон, комментируя фразу «Я выражу вам свой дух» (Мишлей 1:23): «Как есть дух нечистоты, когда перевирают Тору, как сказали наши благословенной памяти мудрецы: “Грех влечет за собой другой грех”, так есть больше духа святости в заповедях, как сказали они: “Заповедь влечет за собой другую заповедь”. Об этом он и говорит: “Я выражу вам свой дух”: на человека, занятого Торой и выполняющего заповеди, снисходит дух с небес, благодаря которому он может постичь, сколь приятны Тора и соблюдение заповедей» (см. там). Так что человеку остается только спросить: «В чем нам вернуться», и после того, как он искренне вернется, он удостоится величайшего духа жизни на всем своем пути к совершенству.
[1] Вот, как комментирует Мишлей 31:11 Виленский Гаон: «Тора — общее правило для всего. Поэтому “уверено в ней сердце ее (Торы — прим. перев.) мужа” — уверено от всех напастей в мире. Как говорили наши благословенной памяти мудрецы: “Если ты видел мудреца Торы, который мстит и злопамятствует и т.д. опоясайся им и т.д., но если невежда — благочестив, не живи с ним в соседстве” (Шабат 63а). Потому что в том, что касается положительных свойств характера, то при наличии какой-то одной положительной черты, например, скромности, он застрахован лишь от гордыни, но не застрахован от сладострастия, и то же самое с остальными свойствами характера. Но с Торой человек застрахован от всех дурных качеств».
[2] Лучше понять это нам поможет комментарий Виленского Гаона на Мишлей 11:6. «Праведность прямодушных спасет их» — прямодушный человек это тот, кто следует за своим разумом, но идет при этом прямым путем, не сворачивая с пути Торы ни вправо, ни влево, но совмещает свой ум со своими склонностями. Но следуя за своим разумом, легко отступить от Торы, полагаясь на свой ум. Однако таких людей спасает их праведность, и только благодаря ее защите они не попадают в ловушку. «А предатели попадутся на ломке своей» — предатели — полная противоположность прямодушных. Они полагаются на свой разум и предают Всевышнего. И это ломка предателя, следующего за своим разумом. Хоть он и работает над собой, ломая себя, эта самая работа станет ему ловушкой».
С любезного разрешения главного раввина Литвы, р. Хаима Бурштейна
Поделитесь этой страницей со своими друзьями и близкими:
