Отложить Отложено Подписаться Вы подписаны
Теги можно было бы ввести такие: воспитание, мусар, Талмуд, еврейская история, мы с вами.
Стиль исполнения: как бы под науку.
Эпоха: эссе времен царя Гороха.
Вопрос: где проходит предел терпимости иудаизма к поклонению идолам? И, в частности, чему учит опыт царя Шломо, который вроде бы (так считается) терпимо относился к культам, открыто справляемым его многочисленными женами?
Существуют два ответа: один политкорректный. Второй традиционный, еврейский. Мне последний кажется единственно возможным (а значит, так оно и есть): никакого терпимого отношения со стороны Шломо эти культы не встретили. То была не терпимость, а обычная слабость или, если хотите, усталость. Таков взгляд многих мудрецов на проблему, и у меня нет оснований ему не доверять.
Царь Шломо – хотим мы или не хотим – вообще не был терпимым человеком. Его скорее можно назвать человеком активного действия, который сел на трон в самый мирный период своей страны. Перепробовав всё и ни в чем не найдя области приложения своим талантам (см. Коэлет, он же "Экклезиаст"), сын Давида занялся религиозным строительством. Причем насаждал его с таким же напором, с каким его отец воевал.
Есть сведения, согласно которым в годы правления Шломо появились первые династии ученых, исследователей Торы, которых он поддерживал за счет казны. Вне сомнения, царь всецело отдался насаждению Торы в народе. Для него союз с Творцом был столь же очевидным и духовно необходимым состоянием, как для его отца Давида – поиск Всевышнего. Нерасторжимое единение для одного ("Песня песней") и вечное стремление для другого (Теилим).
Тут легко ошибиться в акцентах, но главная содержательная часть всей проблемы сомнению не подлежит: выводить веротерпимость (по отношению к культам) из поступков Шломо – спекуляция хотя и плодотворная, но не совсем обоснованная. Занимаются этим многие, но, обратите внимание, к кому обращены их усилия, – к кому угодно, но только не к евреям, соблюдающим заповеди; т.е. ориентированы они "на внешний рынок".
Оба царя, Давид и Шломо, слишком долго строили Храм, чтобы провозгласить в нем перемирие с идолопоклонством. Давид покончил с убийствами (на тот период), Шломо с идолами, третий царь из их ряда должен был покончить с человеческой похотью. Задача оставлена на приход Машиаха, их потомка.
Красивая агада рассказывает, что, как только Шломо разрешил женам воскурять фимиам своим племенным божкам, тут же ангел воткнул копье в русло Тибра. Со временем на том месте образовался остров, и на нем возник Рим, будущий разрушитель Храма. Вывод агады: потворство со стороны строителя Храма служению идолам привело, в конечном счете, к разрушению Храма. Т.е., сам строитель его и уничтожил.
На самом деле, если не увлекаться антуражем, то смысл агады, кроме прочего, заключается в следующем: когда человек своими действиями создает новую тенденцию, ее поддерживают небеса (в виде ангела с копьем), но прямое следствие будет дано реализовать не ангелам, а людям. Они могут стереть Рим с лица земли, раньше чем он появится, – для этого евреям надо было отказаться от многих чужеродных элементов, которые они освоили к концу периода Второго храма, когда Рим переживал свой пик.
Короче говоря: не в том дело, что Шломо разрешил (ибо не разрешал!), а в том, что не запретил.
Вывод: иудаизм – крайне не толерантная система мировоззрения. Он не терпим к тому, что называется авода-зара, "чужим служением". Правда, в то же время он не ставит своей задачей воевать с чужим служением[1], поскольку даже мирное миссионерство ему чуждо, а тем более воинственное.
И уж тем более, Тора не воюет против священных книг других вероучений. Она просто не ведет с ними диалога. По крайней мере, на их "территории".
Как выразился один еврейский шейх из Аравийской пустыни периода, предшествовавшего появлению в тех землях Магомета (даю вольный пересказ): "Не буду настаивать, чтобы нанятые мною кнехты (попросту говоря, слуги или рабы) сняли божков со своих шей, ибо они меня не поймут. Но, заходя в мой шатер, они обязаны убрать атрибуты чуждой мне веры – чтобы я их не видел. Мы с ними живем в разных мирах. Кроме профессионального выполнения обязанностей, от них требуется только приличное поведение (читай, выполнение Семи законов сыновей Ноаха, не допускающих поклонение идолам). Это и есть моя веротерпимость, которую я перенял от своего предка – царя Шломо"[2].
Другими словами: если хотят – я им не указ. Но только не при мне!
[1] В Торе сказано, что для египтян, прислужников Йосефа, царившего в Египте, "было мерзостью есть хлеб вместе с евреями". Отсюда я вывел, что Йосеф был равнодушен к своим подчиненным. Мой друг, реб Моше Эстрин указал, что поскольку их неприязнь к Йосефу "носила религиозный характер, то вряд ли правильной линией было поощрение такой ксенофобии".
[2] Меня спрашивают: что делать с людьми, пришедшими к нам на субботу, а у них на шеях символы чужих религий? – Ну, вот и ответ.
