Отложить Отложено Подписаться Вы подписаны
Все ли можно принять на веру?
Нет. Зависит от вероятности факта.
Почему, как мы обсуждали в прошлый раз, каждый верит, что был Наполеон, или что вырастившие его люди - действительно его родители?
Во-первых, потому что подобная информация легко вписывается в привычную ему систему фактов и понятий. А во-вторых, потому что ее прием позволяет ему сохранить свою идентичность. Ибо человек – это то, что он думает и делает. А также – член общества, которое думает и действует определенным образом.
«Знание» о родителях – аксиома, впитанная с детства. Да и у всех кругом родители, вот и у него тоже, он как все. О Наполеоне он узнает, если не от тех же родителей, то от учителей или из учебников и книг по истории – короче из источников, которым в его обществе принято доверять.
А вот если мне сообщат нечто, идущее вразрез с теми базовыми фактами, к которым я привык, я уже насторожусь. Потому что в таком случае принять новую информацию – это измениться самому: по-другому мыслить, по-другому видеть мир. Тем более, если, согласно этой новой информации и мышлению, я должен по-другому действовать. Это еще в большей степени изменение самого моего «я», а также изменение привычной рутины, что часто болезненно.
И в этом плане обнаруживается существенное различие между теми евреями, которые «религиозны с рождения», выросши в религиозном мире, и теми, кто возвращается к религии, выросши изначально в нерелигиозном мире (баалей тшува).
Для первых вера и все связанные с ней вопросы – часть аксиоматичного мировоззрения, впитанного с детства. Идея существования Б-га для них так же привычна и естественна, как идея существования родителей. И в окружающих их обществе тоже «все знают», везде написано. Так что для них все это – такое же «знание», как для остальных – родители и Наполеон.
Но для тех, кто начинает извне, уже не так просто. Ведь в большом мире вовсе не «все знают». И трудно поверить на слово человеку, который заверяет тебя, что стоит свернуть с шоссе, по которому ехал до сих, на какую-то новую, неизведанную дорогу. Неужели только и остается, что закрыть глаза и слепо довериться?
На практике многие евреи в нашем поколении стали религиозными, каждый своим путем. Но значит ли это, что с верой у них все в порядке?
Не обязательно. Во многих случаях религиозным человек стал потому, что новый путь показался ему внешне привлекательным – ведь в природе человека не только опасаться нового, но и наоборот, увлекаться новым. Ему понравились религиозные евреи и их общины, празднование Шабата. В общинах его приветствовали с распростертыми объятиями и дали чувство дома. Или получил другие возможности, которых иначе не имел.
Нет, все это не «плохо», таким образом Б-г часто приводит человека на свое место. Но в подобных случаях бывает, что после того, как человек, вроде бы, стал «религиозным», многие вопросы самой веры у него остались неразрешенными.
Как следствие, во-первых, он не сможет толком объяснить, например, своим родственникам, почему встал именно на этот путь. И у них сложится впечатление, что его «охмурили», как ксендзы пана Козлевича. По правде говоря, в подобных случаях даже если бы он смог объяснить им свою логику, это не обязательно помогло бы убедить их в его правоте. Но по крайней мере продемонстрировало бы, что он действует осознанно и выбирает свой путь, а не просто кем-то ослеплен.
А во-вторых, что главное, сам он тоже в конечном итоге может вновь засомневаться, правильной ли идет дорогой. Вначале он увлечен и очарован новым миром, но потом, как часто водится, очарование проходит, он сталкивается с более будничными реалиями, не все идет, как по маслу, жизнь не рай, тут тоже свои проблемы и недостатки. Так мой ли, в самом деле, этот путь?
И когда призадумается о теоретической основе этого пути, вере в Б-га, то может обнаружить, что все-таки не до конца уверен во всем этом. Один приятель мне недавно пожаловался, что его по-прежнему мучают вопросы, противоречия между наукой и религией. Что прочитал многие книги и статьи, посвященные доказательствам существования Б-га, но чувствует, что в конечном итоге не получил исчерпывающих ответов. Многие доказательства приводятся теми, кто сам родился в религиозном мире и привык к его аксиомам, и потому не может до конца понять того, кто пришел извне, и отнестись всерьез ко всем его вопросам.
Что же делать с нерешенными вопросами? Неужели больше ничего не остается, как слепо верить?
Нет, есть и другой тип веры. Другое значение самого этого слова даже на русском языке, а особенно его английского эквивалента belief.
Современный атеист вполне может сказать: «Я верю в свободный рынок». А его прошлый оппонент – еще более атеистичный коммунист, говорил: «Я верю в коммунизм».
«Верю»? Да, это именно вера, ибо стопроцентных доказательств на самом деле нет – экономика одна из тех наук (см. предыдущую статью). Особенно когда сторонник капитализма начнет говорить о «невидимой руке рынка».
Невидимая? Откуда же ты знаешь, что она существует, если никто никогда ее не видел?
А он о ней знает из сочетания известных ему фактов, жизненного опыта и собственных размышлений. Человек идет по жизни, наблюдает, накапливает опыт, и на основе всего этого у него вырабатываются определенные идеи и взгляды на жизнь. Стопроцентных математических доказательств у него нет – и если ему станут возражать, то он не обязательно сумеет убедить других в своей правоте. Вполне могут быть вопросы, на которые он не будет знать ответа. Но сам он останется твердо убежден. Он «видел». Он «знает». Потому что в целом именно в этом направлении указывает весь его жизненный опыт, наблюдения и размышления.
Так, в случае состязания веры в свободный рынок и веры в коммунизм главный приверженец последней потерпел крах, и таким образом против нее стал свидетельствовать общий опыт человечества. Но и тех, кто пошел рыночным путем, не всегда жалует их любимая «невидимая рука», периодически происходят глубокие кризисы, которые заставляют многих заново усомниться в основах. И идеи коммунизма не полностью умерли – вон, в нынешней Америке вполне может увлечь людей Берни Сандерс, называющий себя «социалистом» (хотя при рассмотрении он имеет в виду не столько старый советский социализм, сколько современную скандинавскую социал-демократию).
Почему же разумные люди в это верят? А потому что в целом это работает: со всеми своими недостатками рыночный Запад – относительно самая богатая и процветающая экономическая система в мире.
Или возьмем другую большую идею того же Запада – демократию. Она всегда хорошо функционирует? Нет. Есть доказательства, что живущее по ней общество всегда выбирает наилучший вариант действия? Нет. Существует множество примеров демократических выборов, в результате которых к власти пришел вовсе не самый подходящий для должности человек, или даже не была по-настоящему отражена воля народа. И выборы в большинстве стран, включая Америку, на самом деле не такие «свободные», как демократам хотелось бы думать. Но Запад продолжает свято верить в демократию и искренне считать, что она полезна для всех (что временами приводит к проблемам и недопониманию в международных отношениях). Почему?
Потому что в целом эта система представляется Западу логичной, и опыт жизни по ней положителен. Поэтому там пришли к убеждению, что в целом это лучший из возможных вариантов. И тогда все случаи, когда демократический процесс не приводит к наилучшим результатам, становятся исключениями, которые не отменят общего правила.
Другими словами, «вера» в этом значении – убеждение. Человек не просто «поверил» на слово другому, без доказательств, без раздумий. Нет, он пришел к убеждению – сам, на основе собственных раздумий и обретенного в жизни опыта.
Тем более что в подобных случаях под вопросом не просто набор сухих фактов, а система фактов, их интерпретаций и вытекающих идей и ценностей. То есть – идеология. Которую, интересным образом, исповедуют.
Много их было, всяких «-измов», особенно за последний век, одни поблекли, другие до сих пор живут. Их придерживались умнейшие люди, выдвигали их, формулировали. Потому что приходили к убеждению.
Кстати, в английском языке слово believe означает «верить» только в сочетании с предлогом in – «в». «I believe in» – «Я верю в…» Когда же говорят «I believe that…», то буквальный перевод - «Я верю, что…» - уже не точно передает значение оригинала. На английском это выражение означает скорее «я считаю», «мне представляется» - на основе наблюдений и здравого смысла.
Когда человек подобным образом пришел к убеждению, боится ли он сворачивать с привычной ему дороги на новую? Нет. Потому что знает, куда едет. Придя к новым убеждениям, он тем самым изменил свою идентичность, свое «я», и, наоборот, уже старая дорога представляется чужой, а в новой видит свой путь. Так вытекает из его мировоззрения.
Именно такого типа мировоззрением и идеологией является на самом деле наша религия. Есть неопровержимые «математические» доказательства? Нет. Жизнь всегда идеальна, свидетельствуя об идеальности Б-га? Нет. Б-г всегда спасает евреев от преследований и от гибели? Нет! Евреи всегда идеальны и все делают хорошо и правильно? Нет! Мы не ангелы и живем не в раю.
Но есть причины, по которым мы убеждены, что существует Б-г, и что еврейский народ – Его избранный.
О существовании Б-га свидетельствует весь мир.
Не будем приводить сейчас слова мудрецов по этому поводу, а то кто-то возразит, что они заинтересованы в доказательстве своей веры или мыслят по-старому. Нет, приведем слова незаинтересованных, современных просвещенных людей.
Например, всем известный писатель и диссидент Владимир Войнович в своей автобиографии «Автопортрет».
«Сам я если был атеистом, то только в детстве. Разумеется, я, как всякий мыслящий человек, задумывался о тайне нашего существования и при нынешнем своем понимании мира верю только в его непостижимость. Не верю ни в какое человеческое представление о Боге, а тем более в его человекоподобность». Из контекста видно, что здесь он имеет в виду в основном христианское представление о Боге. Этому он не верит и не верит в человекоподобность Б-га – в чем полностью совпадает с нами.
«Не верю в Его милосердие, потому что жизнь по своей сути очень жестока: все пожирают всех, а земные страдания живых существ и особенно людей, часто безгрешных, бывают слишком несправедливы и невыносимы. Не по деяниям. Есть ужасные преступники, которые благополучно проживают свой век и умирают в своих постелях во сне». Ну, это известный вопрос, которым, конечно, не может не задаться мыслящий человек: если Б-г милосердный и всемогущий, почему в мире столько зла и страдания?
«Но, конечно, представить себе, что весь мир, такой разнообразный и разноцветный, сложился сам по себе, невозможно».
Итак, несмотря на претензии к той религиозной концепции, которую ему предлагают христиане, а также к тому, как, по его собственным наблюдениям, Б-г управляет миром. Войнович, руководствуясь исключительно своей логикой, заключает: этот сложный и разнообразный мир не мог сложиться сам по себе.
В чем совпадает, по сути, с раби Акивой, у которого скептик потребовал доказательств существования Б-га. Тот ответил: «Как дом свидетельствует о строителе, а костюм о портном, там весь мир свидетельствует о Б-ге, что Он его создал» (Мидраш Тмура).
И то, что мир, вроде бы, не всегда управляется милосердным образом, не может отменить тот факт, что Правитель должен быть. Вопрос не в том, существует ли Он, а в том, почему Он действует так и не иначе. Но это уже совсем другой вопрос. (Полный ответ на который действительно нам не постичь, но частично и это понять можно, как мы уже обсуждали.)
В том абзаце Войнович все-таки делает ряд спорных утверждений с точки зрения религии. (Я их все не привожу, потому что пришлось бы долго разбирать и отвлекаться от сути. При необходимости можно в другой раз привести и разобрать.) В частности: «Я не сомневаюсь в том, что живой мир к нынешнему его виду и состоянию пришел в результате эволюции». Ну, к этой идее он привык с детства, все мы знаем, как это было, не будем сейчас спорить. Посмотрим лучше продолжение: «…но тогда эволюция — это есть кем-то заложенная программа». Вот оно как: даже если допустить, что была какая-то эволюция, все равно существование Б-га настолько неопровержимо, что придется согласовывать с ним концепцию эволюции. А это, в свою очередь, оказывается легко: объявить эволюционный процесс заложенной Кем-то программой. Потому что в любом случае само по себе ничего не происходит, никакой процесс. И приходим к важному моменту: даже если у эволюции есть противоречия с утверждениями религии (о чем другой разговор), саму идею существования Б-га она в действительности никак не опровергает.
Ибо, как сказано, об этом свидетельствует весь мир.
Если изучать другие разделы той же биологии – то видим чудеса строения человеческого тела. Видим богатую и разнообразную флору и фауну, причем каждый вид помещен в подходящую для него среду и наделен органами и инстинктами, позволяющими ему выжить и обеспечить все свои нужды. Известно, как точно сбалансированы экосистемы.
Кто все это сделал? «Мать Природа»? (Широко употребляемое выражение в англоязычном мире, когда говорят либо о подобных чудесах, либо о стихийных бедствиях: Mother Nature.) Кто же эта восхитительная дама? Где она живет? Где ее мозги, которые все это придумали, или руки, которые все это сделали (или чрево, которое все это выносило, если она выполнила именно «материнскую» функцию)? Кто-нибудь видел?
Если изучать астрономию, то видим невероятные масштабы вселенной, но в то же время точное местоположение Земли, ни слишком далеко от Солнца, ни слишком близко, в результате чего на ней возможна жизнь. Кто запустил Землю именно на такую орбиту? Большой взрыв? Весьма точно взорвалось, надо отметить. Да и почему взорвалось? Само по себе взяло и взорвалось? Или, может быть, Кто-то взорвал, именно так, как Ему было надо?
Если изучать историю, то видим, как все, казалось бы, разрозненные события и решения разных людей составляют в совокупности единый «исторический процесс», в котором можно четко выделить разные исторические эпохи. Каждый человек и персонаж истории, вроде бы, играет свою, независимую партию, но в целом явно получается одна симфония, которой Кто-то дирижирует. Или «процесс пошел» сам?
Нет, так «судьба решила»! Как, еще одна могущественная дама? А она где живет? Впрочем, ладно, пусть будет «Судьба», если так не нравится слово «Б-г»…
О том, как весь ход истории и вся ее схема выстраивается в четкую систему и отражает закодированные в Торе принципы, еще поговорим.
У известного писателя Михаила Веллера есть своя теория жизни («энергоэволюции»), в которой тоже не все можно принимать, но которая интересна тем, что представляет все аспекты мироздания – и физическую природу с ее законами, и человеческое общество и движущую людьми психологию – как единую систему, функционирующую по схожим принципам. (И правильно определяет, что каждым движет стремление осуществить максимальное действие, на которое он способен, что объясняет очень многое в людской психологии и в законах общества, и стыкуется с концепциями нашей религии.) Некоторые ее аспекты, возможно, стоит потом обсудить.
Когда в интервью он представил основные положения своей теории, то журналисты спросили его о Б-ге. На что он ответил: «Это в сущности ничего не объясняет. Это говорит о том, что есть некая конечная, исходная точка, непознаваемая, непостижимая, неделимая. Но, поскольку она есть такова, и это все — меня не устраивает этот уровень ответов. Мне нравится свинтить всё это в единую систему».
То есть он не любит говорить о Б-ге потому, что о Нем особенно нечего сказать, кроме как, что все сводится к Нему, и становится скучно. Но сам факт существования этого единого Источника он никак не опроверг. И действительно, о сути Самого этого Источника много не поговоришь, Он непостижим. Надо лишь признать, что Он есть. А потом можно очень много говорить и размышлять о созданном Им мире, действительно свинтить все это в единую систему, насладиться ее красотой и слаженностью – и глубже осознать Единство ее Создателя. Этим мы, собственно, и занимаемся.
Наконец, если изучать конкретно еврейскую историю, то видим, как наш народ, немногочисленный и уязвимый, был каким-то образом проведен через эти мировые джунгли, где, на первый взгляд выживает только сильнейший. И не просто уцелел, но и оказал на мир огромное влияние, к всеобщему изумлению. (Даже антисемиты не могут отрицать значение евреев, они скорее помешаны на этом.) Тут нас явно вела и защищала Чья-то… «невидимая рука», как же иначе?
Все это напоминает мне беседу в детстве с одним приятелем, тоже из московской интеллигентной еврейской семьи. Уже не помню, как эта беседа началась, но в ее процессе он сформулировал свои взгляды так: «Мы атеисты. То есть мы не верим, что где-то там сидит на облаке старичок с белой бородой. Но, конечно, есть какая-то всемогущая, непостижимая сила, которая управляет всеми событиями». Что ж, если это атеизм, тогда самый «ультра-ортодоксальный» еврей – тоже «атеист». Люди не осознают, что все эти страшные слова – «религия», «вера в Б-га» и т. п. – это просто разумные идеи о том, как устроен этот мир. Идеи, к которым может прийти любой человек, руководствуясь логикой и здравым смыслом, каким бы скептиком и атеистом он себя ни считал.
Как сказано, это не значит, что среди фактов и реалий жизни нет тех, что, вроде бы, не вписываются в нашу концепцию. Бывают. И среди научных открытий бывают те, что, на первый взгляд противоречат некоторым утверждениям нашей религии.
Но нас это должно смущать не больше, чем смущают приверженца любой идеологии отдельные факты, вроде бы, не вписывающиеся в ее видение мира. Их они обычно не смущают, потому что общий жизненный опыт и размышления продолжают указывать им, что в целом мир устроен так, как они считают. А тогда чисто по логике отдельный факт не отменит общего правила, а станет в нем исключением.
Вот и наше мировоззрение основано на размышлениях о жизни и опыте, накопленном в течение всей истории нашего народа. Миром явно управляет Б-г, и Он явно проявил особую заботу о нас и сохранил нас, несмотря на все сложности и угрозы, и нашу уязвимость. Постоянно действует Его «невидимая рука». А Тора сохранила нашу идентичность. В целом все это работает.
Совокупность всех этих доводов продолжает действовать, даже если есть какие-то факты и реалии жизни, которые, вроде бы, противоречат нашему убеждению. Поэтому они не отменяют общего правила. Конечно, надо искать ответы на вопросы и стремиться осмыслить все, что можно. Но пока не найдены все ответы и объяснения, сами по себе вопросы и противоречия не должны поколебать глубокое убеждение.
Вот мы и нашли тип веры, которого может придерживаться тот, кто с детства не перенял изначальное знание о Б-ге от старших. Как раз к убеждениям люди обычно приходят – изначально думая по-другому. Или вообще не думая. Идут по жизни, получают опыт, размышляют и на основе этого приходят к убеждению, которого раньше не было.
А как же вера, перенятая с детства теми, кто вырос в религиозном мире? Разве это не глубокое убеждение?
Не совсем. Это тоже глубокое, но не столько убеждение, сколько аксиоматическое «знание». Человек не обязательно осмыслил эту информацию, он принял ее автоматически как «факт», как составную часть своего мира, своей идентичности.
У такой веры есть и преимущества, и недостатки. Она очень сильная и глубоко заложенная. Но она негибкая, и под действием шока может все-таки треснуть. Если кто-то подвергнет сомнению факты, принятые человеком в качестве подобных аксиом, то первой реакцией будет: «Да как вы смеете!» А в подсознании: «Это мое, родное! Это покушение на меня самого!» Поэтому такой человек может быть в состоянии пожертвовать собой ради своей веры, ибо отказ от нее смерти подобен. Отказываться от убеждений тоже трудно, это тоже во многом «мое я», но все-таки несколько иной уровень.
С другой стороны, если идеологическое «покушение» будет сопровождаться «обстрелом» сильными доводами и доказательствами, то может обнаружиться, что у человека, перенявшего веру с детства, адекватных ответов на них нет. Ибо он никогда не задумывался над тем, что было для него аксиомой. И тогда здание может не выдержать, и произойдет кризис идентичности.
Но если он пришел к убеждению, то об этом обо всем передумал он путем и знает, что конкретно ответить - или, по крайней мере, не приходит в замешательство от вопросов. Поэтому «Поучения Отцов» (Авот 2:14), гласят: «Знай, что ответить еретику». То есть даже человек, с детства перенявший веру, должен заново ее осмыслить и превратить из аксиомы, не нуждающейся в доказательствах, в убеждение. Не просто «знать», а заново рассмотреть, пронаблюдать, извлечь правильный опыт из жизни и прийти к мировоззрению.
И тем, кто изначально не родился в религиозном мире, в этом плане легче: не переняв веру в качестве аксиомы, они более естественным образом встают перед вопросами и сомнениями – и до, и после того, как станут «религиозными» - а отсюда имеют больший шанс прийти к убеждению.
В этом, кстати, заключается объяснение известного и, на первый взгляд, парадоксального комментария Раши к Торе. В главе Толдот повествуется, как Ицхак и Ривка молились Б-гу о детях, и Б-г ответил «ему». Раши подмечает: хотя молились они оба, первой была отвечена именно его молитва – Ицхака. Потому что больше заслуг у праведника, сына праведника (Ицхака, сына Авраама), нежели у праведника, сына нечестивца (Ривки, дочери Бетуэля).
Но почему у Ицхака больше заслуг? Потому что его отец тоже праведный? Наоборот, в таком случае Ицхак стал праведным во многом потому, что по этой стезе направил его отец. Тогда как Ривку никто на праведный путь не направлял, она сама пришла. Разве это не придает ей больше заслуг?
А ответ дается такой: конечно, Ривке честь и хвала, что встала на праведный путь вопреки своему окружению и воспитанию. Но, с другой стороны, была в этом и определенная легкость. Когда человек видит зло и несправедливость, у него естественным образом пробуждаются протестные чувства, неприятие увиденного. К убеждениям часто приходят «от противного», разочаровавшись в другом пути. Или просто в молодости, когда человек естественным образом склонен к переосмыслению многих изначально перенятых аксиом и к бунту. Ривка была молода, и было против чего бунтовать, и в чем разочаровываться. Поэтому ей было относительно легко прийти к правильным убеждениям, даже если нелегко сворачивать с общего шоссе.
Ицхак же был сыном великого праведника Авраама, олицетворявшего милосердие и завоевавшего любовь и уважение всего окружающего мира, от царей до бродяг. Против чего тут бунтовать, в чем разочаровываться? Продолжать, и все!
Но Ицхак все-таки задумался: если просто продолжить путь добра и любви, то сами по себе они перейдут в свои крайности – вседозволенность и распущенность. Для того, чтобы этого не произошло, мягкость должна быть уравновешена строгостью. И Ицхак проложил свой путь служения Б-гу, выработав дисциплину. И ему, конечно, было гораздо труднее прокладывать свой путь, отталкиваясь не от зла, а от добра, только другого типа. Труднее подвергать сомнению изначально перенятые аксиомы и вырабатывать собственные идеи. Поэтому у Ицхака, сумевшего превратить свою веру в убеждение, больше заслуг. Не всем, кто родился в религиозном мире, это удается. Пришедшим извне – чаще, за что им, впрочем, тоже хвала. (Да и они в современном мире необязательно отталкиваются от чистого зла: их мир просто «нормальный», их родители – в принципе хорошие люди, а новый путь изначально не обязательно представляется таким уж заманчивым. Так что для них приход к убеждению – тоже большая заслуга.)
Так или иначе, истинная вера явно не означает слепое принятие набора утверждений, которые запрещено подвергать сомнению, потому что это ересь. Такая «вера» продержится только до тех пор, пока не придет в противоречие с глубокими убеждениями человека и неопровержимыми доводами. А это значит, что никакая она на самом деле не вера. Настоящая вера – это искреннее мнение, основанное на размышлениях о мире и жизненном опыте. Это глубокое убеждение. Такое убеждение не будет поколеблено кажущимися противоречиями или не вписывающимися в него, на первый взгляд, фактами. И не потому, что у нас есть ответы на все вопросы. И не потому, что мы фанатично отмахиваемся от всех контрдоводов. А потому что просто разумно придерживаться тех взглядов, в пользу которых свидетельствует большинство аргументов, и истинность которых представляется более вероятной.
Неопровержимых, «математических» доказательств у нас нет – как нет их у сторонников свободного рынка, защиты прав человека и т. д. Но есть достаточно причин для того, чтобы прийти к убеждению.
Остается нам еще понять заповедь верить – «Я твой Б-г». Чему должны были верить люди, которые собственными глазами видели откровение Б-га? Они знали! И как вообще можно приказывать кому-либо во что-то верить? Либо веришь, либо не веришь!
Об этом - в следующий раз.
Теги: вера, Истинность Торы
