За Луну или за Солнце?

Кратчайший путь к железнодорожному вокзалу – по заборам. Туда вообще-то нельзя. Но вафельные трубочки с белковым кремом из привокзального буфета вкуснее любого нельзя.

Я лизнула белую сладость, хрустнула тонкой ароматной вафлей и закрыла глаза, чтоб ярко-синее майское небо, молодые чуть липкие березовые листочки и сидящий рядом на старой согнувшей в три погибели березе Сашка не помешали моему невозможно вкусному счастью.  Поболтала ногами, еще лизнула и похрустела. Теперь можно открыть глаза. Счастье распробовано, с ним можно справиться.

Сашка тоже увлеченно грыз трубочку. Потом вдруг загадочно спросил:

- Ты за луну или за солнце?

И посмотрел пристально. Ждал, что я выберу.

Я зажмурилась. Набила полный рот трубочкиным счастьем. Скоро лето, каникулы.

- За солнце!

А как иначе?! Солнце, лето и каникулы - это весело.

А Сашка сказал:

- За пузатого японца!

Я заметалась глазами:

- Нет! Что за японец какой-то. Не в счет. Давай еще раз! Счет - не в счет, переучет.

Эта детская считалка отменяла неверный ход в игре и давала право начать заново.

- Ладно! - разрешил Сашка. - Ты за луну или за солнце?

- За луну!

- За советскую страну!

Это был правильный ответ настоящего октябренка с портретом кудрявого малыша на груди.

Трубочка кончилась. Я спрыгнула со старого дерева. Провела рукой по подолу, чтобы стряхнуть крошки, и снова расстроилась. С трубочкой я совсем забыла о нем – о вырванном с мясом кармашке школьного сарафана.

Мама феноменально преобразила старое форменное платье. Обрезала протертые на локтях рукава, отпорола воротник вместе с его надоевшими требованиями белоснежности. Из этого добра соорудила два симпатичных накладных кармашка и вручила сарафан мне:

- До лета хватит, хоть и коротковат, а в четвертый класс – новую форму купим.

Хватило бы, если бы не Сашкино «скорее-скорее» и гвоздь еще этот. Я вздохнула. Пригладила рукой лохматый край кармашка. Мама с бабушкой изругают, а потом что-нибудь придумают.

- Дыра, с кем не бывает, - скажет бабушка.

В песочнице копал квартиру для Чебурашки детсадовец Янька в белой панамке. Я направилась к нему. Новую Сашкину загадку нужно было срочно на ком-нибудь испытать. Янька был очень подходящей кандидатурой. Я позвала его. Чебурашка остался ждать новоселья, сидя в грузовичке. Янька подошел, задрал голову и уткнулся в меня синими глазами в рыжих ресницах.

- Ты за луну или за солнце? – строго спросила я.

Янька сморщил конопатый нос, почесал коленку с пятном зеленки. Потом посмотрел на дальнюю скамейку парка. Там сидел Янькин папа, рыжий, как само солнце. Он читал газету и тряс коляску, в которой никак не желала засыпать кудрявая Яська. Малышка хлопала в ладоши, пускала пузыри и громко гудела о чем-то своем.

Янька поморщился, еще раз поглядел на меня, а потом схватил грузовик с Чебурашкой и побежал к папе.

- Мы за луну или солнце?! - выкрикнул Янька ему в лицо.

От неожиданности его папа вскочил на ноги и уронил газету, а Яська заревела.  

- Ну, папа, за луну или за солнце?!

- Я вот что думаю, - ответил папа, сильно затряс Яськину коляску и поднял газету. Потом устроил ее поудобнее на коленях и продолжил чтение. Янька подождал немного результата папиного мыслительного процесса, и, не дождавшись, потащил грузовик с Чебурашкой обратно в песочницу. Я к тому времени закончила рыть Чебурашью квартиру и мастерила из мокрого песка и палочек ступеньки к ней.

- Папа там думает, - присел на корточки рядом со мной Янька.

 - Что думает? - удивилась я.

- Думает за луну мы или за солнце, - сказал он, засовывая Чебурашку в песок с головой - на новоселье. - А ты? 

За луну или за солнце? Этот вопрос кружит по миру, висит в воздухе, возвращается снова и снова.

- Я за луну и за солнце, за небо голубее, трава зеленее, девушки красивее, за мир во всем мире и в моем доме, за детям – мороженое, женщинам – цветы. Только я тебя умоляю, Янька, не перепутай.

Теги не заданы